Книга памяти - укор обществу

Несчастные случаи и аварии на шахтах Карагандинского бассейна не прекращаются. Пришло время второй книги… Материалы для второго тома "Книги памяти погибшим горнякам Караганды" начинают собирать активисты Независимого профсоюза горняков. Первая книга была издана в 2000 году, авторы идеи работали над ней 7 лет. В книге - фотографии и воспоминания близких. Тексты родственников составители издания оставили без изменений, такова была главная идея. В ней имена 988 шахтеров, которые погибли на предприятиях Караганды с 1935 по 1996 год. О потомственном шахтере Юрии Караваеве написала его супруга Светлана: "Дед его и отец и дядьки, все работали в шахте, поэтому, когда встал вопрос о выборе профессии, то рассуждений не было, другой работы он себе не представлял… Наступило лето 1989 года, мы собирались ехать в отпуск на родину к его маме, уже были взяты билеты на самолет и оставалось отработать несколько дней. 2 августа он пошел в третью смену и не вернулся. Как рассказывали потом, смена шла к концу и все собирались на гора. Затрещало какое-то крепление, не выдержал болт, и все это железо, камни, завалило их троих, двое остались живы, а Юра умер. Пока ему не сделали операцию, он был в сознании и все время думал о детях. Так в 30 лет он простился с жизнью, а я в 25 осталась вдовой с маленькими детьми. Погиб он на шахте Кузембаева с диагнозом, синдром длительного сдавливания, разрыв брюшной полости, разрыв мочевого пузыря, разрыв печени и почек, перелом позвоночника и еще множество переломов". (Пунктуация и стилистика сохранены). - Само отношение общества к смертям горняков ненормально и надо его менять, - говорит один из составителей книги Павел Шумкин. - Это укор обществу, что есть люди, которые создали город, что их жизнь бесценна. Смерти же не прекращаются, технологии же эти варварские не прекращаются. Отношение государства и общества к шахтерам, как к камикадзе, остается. Мы считаем, что эту книгу надо издавать до тех пор, пока смерти не прекратятся. Тогда, 6 лет назад не все пошли навстречу составителям книги памяти. Из 53 предприятий, 28 отказались давать информацию о погибших рабочих. Павел Шумкин уверен, что подобное повторится и при составлении второго тома: - Никто не хочет выглядеть в негативном свете, хоть частная компания, хоть государственная. Если у нас за год по 40-50 горняков гибнут или уродуются, надо об этом сказать, люди гибнут, и сделать мы с этим ничего не можем. И разговоры про новую технику, это все блеф. Пора с этим кончать. Тираж первой книги памяти составил 1.500 экземпляров. Ее раздавали бесплатно среди родственников и друзей шахтеров, возили на международные конференции рабочих. Как говорит Павел Шумкин, она есть в 16 странах мира. - Я могу сказать, что аналогов этой книги ни в странах СНГ, ни в Америке нет, - уверяет Павел Шумкин.- В Америке, например, в память о жертвах устанавливают памятники и обелиски. У них свое отношение к погибшим, потому что не гибнет столько народу. Когда я был в Америке, тамошний шахтер сказал мне: "Мы с тобой угольные братья". Но если сравнить условия, в которых работают наши шахтеры и их, то можно сказать, что у них элитные условия. Какой он мне угольный брат? Сейчас составители книги только начали собирать сведения, через карагандинские СМИ они обратились к родственникам и друзьям погибших шахтеров. Как предполагает Павел Шумкин, на сбор информации уйдет полгода. Возможно, через год второй том "Книги памяти погибшим горнякам Караганды" уже будет издан. *** - Такая книга нужна, - считает председатель профсоюза угольщиков "Коргау" Марат Миргоязов. - Мы не должны забывать этих людей. Что касается предприятий, которые не давали информацию по погибших шахтерам, не понимаю, в чем тут секрет? Может, у них просто ее не было? Трагедия сентября 2006 года тоже отразится на страницах новой книги. 20 сентября в результате взрыва на шахте имени Ленина погиб 41 шахтер. Родственники погибших о создании второй книги памяти пока не слышали. - Я не знала о том, что собираются издать книгу. Сейчас об этом впервые слышу, - говорит вдова Галина Маркус. - Про первую книгу, я слышала, что она есть, но я ее не видела. Не знаю, хочу ли я, чтобы там написали о моем погибшем муже. Как начнешь все это ворошить, опять все сначала переживаешь. Не знаю, подумаю.