Ербол Жумагулов: "Поэты обязаны грустить"

Ербол Жумагулов вошел в мир поэзии случайно. Учась на факультете футбола в Академии Туризма и Отдыха, он начал писать стихи, прозу. Участвовал в большом количестве литературных конкурсов и оказывался на первом месте, оставив позади себя известных и молодых писателей Казахстана и России. Досье: Журналист, корреспондент Британского института по освещению войны и мира (IWPR), публиковался в прессе постсоветских государств, Великобритании (IWPR, BBC), Германии, США и Франции. Помощник PR-менеджера в компании "РостАгроЭкспорт" ("Клинике д-ра Александрова"). Как поэт публиковался в казахстанской периодике, в московских журналах "Знамя", "Дружба народов", "Молодость", в сборниках "Антология новейшей русской поэзии" (Москва, 2004), "Московская кухня" (Петербург, 2005) и др. В соавторстве вышли книги стихов "Стихи.RU", "Московская кухня". Лауреат конкурса "Казахстанская современная литература" фонда "Сорос-Казахстан" в номинациях "Поэзия" и "Эссеистика" (2000), международного сетевого конкурса "Магия твердых форм и свободы" в номинациях "Триолет" (2002) и "Верлибр" (2003). Премия журнала "Русский переплет" (2004) в номинации "Поэзия". Участвовал в 4 Форуме молодых писателей России. Сейчас готовится к выходу его новая книга "Ерболдинская осень". Живет в Москве. Корреспонденту caravan.kz, чтобы узнать подробней о книге и пообщаться с поэтом, пришлось найти во всемирной паутине его координаты и взять интервью прямо в ICQ. На вопрос, почему он бросил футбол, возможно, стал бы выдающимся футболистом, Ербол ответил твердо: - Не стал бы. Хотя бы потому, что не стал сразу. Занятия футболом - это моя юность, которая, как мне сейчас видится, прошла не зря. Я извлек много полезных уроков из моей спортивной жизни, - рассказывает поэт. Во-первых, футбольного таланта во мне было поменьше, чем, например, у того же Алибека Булешева, который относительно неплохо смотрится сейчас в "Кайрате". Мы с ним учились и тренировались семь или восемь лет, закончили один класс, но я всегда знал, что он лучший игрок, чем я. Правда, мне это никогда не доставляло внутреннего дискомфорта. Во-вторых, перспектива играть в футбол в Казахстане или в России, и в 35 лет оказаться никому не нужным человеком с кучей всяческих патологических болезней и травм…. Нет, это не для меня. - Ты, в своих стихах часто обращаешься к Богу. Ты считаешь, что все в руках Божьих? Кем тебе видится Бог? - Бог мне не видится никем. Я считаю, что все в руках самих "человеков". Если я в стихах и обращаюсь к Богу, то обращаюсь к нему, как к некой аморфной субстанции, не более того. Глупо утверждать, что за всем тем, что происходит в нашей действительности, стоит фигура Бога, кем бы он нам не виделся. Грубо говоря, во всех наших делах есть мы, и только мы. Осознание Бога - это осознание внутри себя чистоты и совести, с которой желательно не ссориться. Я не верю в то, что Бог калечит людей или, наоборот, лечит. Нам, для того, чтобы надавать друг другу по морде, или взяться за руки, не нужно Бога. Согласись, не Бог сбросил бомбу на Хиросиму или, скажем, устроил цунами в Юго-Восточной Азии. Бог нужен, как символ чистоты наших побуждений, как некий апологет всеобщего добра. К сожалению, такого не бывает. Я верю в Бога, но с недоверием отношусь к религиозным объединениям - они, как правило, не бескорыстны. Бог - это свобода в ее высшем проявлении. Бог, если угодно - энергия, которой мы сами, так или иначе, управляем. А как управляем - это уже другой вопрос. - Ты пишешь в стихотворении "Горизонтальное", что, устал, пора бы отдохнуть. И может это не ты тот самый избранный богом для этой участи. Тебя действительно так "напрягают" твое творение, известность? - Не стоит слишком четко проводить параллели между автором и лирическим героем. Меня в моей жизни ничего не напрягает. Я не избран никаким Богом, ни для какой участи. Я пишу и все. Касательно известности: какой такой известности? Широкой - в узких кругах? Я не знаю, насколько я известен, известен ли я вообще, и стоит ли называть известностью то, что меня знает и ценит небольшая кучка алматинских и московских друзей, - скромничает Ербол. - Выйди на улицу, спроси первого попавшегося прохожего, знает ли он обо мне. Результат известен заранее. Вот Сулейменов - да, он суперстар, и Шаханов - суперстар, и вообще они все - суперстарые. (Шутка). А если говорить всерьез, мне все равно, знают меня или нет. Это не кокетство, потому, что кокетством была бы фраза, вроде "я не хочу быть известным". Кто ж не хочет? Но зацикливаться на этом хотении не надо, обычно до добра оно не доводит. На вопрос берется ли Ербол Жумагулов критиковать молодых писателей, ответил уверенно, что берется. Но, возможно, из-за природной скромности единственным молодым писателем, которого критикует всерьез - это он сам. - Остальные пусть критикуют себя сами, - говорит Ербол. Если мои пишущие друзья дают мне почитать свои опусы, я честно говорю, что мне нравится, а что нет. Вот и все. Я не критик, чтобы выражать недовольство. - Конечно, не каждый 23-летний молодой человек пишет стихи и слушает классическую музыку. Ты считаешь, что ты отстаешь от своих сверстников? - Я ни от кого не отстаю, равно, как и никого не обгоняю. Мне представляется глупым рассматривать жизнь, как одно большое соревнование! Я вообще где-то сбоку от всех этих "быстрее-выше-сильнее". Я в стороне, и это, наверное, лучшее расположение, которое только может быть. Впрочем, со многими сверстниками, которых я вижу, когда приезжаю в Алматы, мне нестерпимо скучно. Какие-то все ограниченные. А сверстники мои, в большинстве своем, к сожалению, не радуют. Я не знаю, симптом ли это времени, или закономерность, типа "с печалью я смотрю на наше поколенье…",- но это данность. Наверное, я как поэт обязан грустить по этому поводу, но я не грущу. Скажу по секрету: даже не собираюсь. Потому, что я сам скучный, нудный и противный молодой человек.