ЕАМФ-6. Итоги третьего дня

Известные политики и журналисты, собравшиеся на когда-то задумывавшееся как чисто медийное событие, обсуждали вопросы большой политики и немножко — медиа.
Форум обещал быть и был интересным!
В минувшую субботу, 21 апреля, в Алматы завершил свою работу 3-х дневный, уже VI Евразийский Медиа Форум.
За это время его участники и гости обсудили такие актуальные темы, как освещение проблем Ближнего Востока; ядерную политика Ирана и Северной Кореи, а также обострение отношений этих государств с международным сообществом; демократизацию СМИ в странах СНГ; энергетическую безопасность и «трубопроводную» политика стран Евразийского региона; влияние молодежной культуры на развитие СМИ.
Количество политических тем почти в два раза превышало объем вопросов, посвященных развитию медиа. Однако по заявлению организатора Дариги Назарбаевой, этим мы обязаны темпу и событиям нашей жизни.
«Когда в 2001 году мы задумали идею форума, то думали, что будем поднимать проблемы СМИ, но концентрироваться только на проблемах медиа неправильно и близоруко», — сказала на закрытии председатель оргкомитета ЕАМФ Дарига Назарбаева. — «Политика и журналистика очень тесно связаны. Наша профессиональная ответственность велика».
«Темы медиа-форума диктует наша жизнь», — продолжила организатор форума. — «Ирак, Афганистан, ядерный потенциал — на острие международной политики. Сегодня есть ощущение, что накал эмоций несколько утихает, на место эмоций приходит попытка проанализировать и найти выход из сложившейся ситуации».
И если в первые дни выход искали из громких политических скандалов и острых политических конфликтов, последний день порадовал подуставших журналистов более медийными дискуссиями, за исключением второй сессии по Афганистану, которая не многих заинтересовала.
Да/Нет цензуре
Первой обсудили проблему регулирования сферы масс медиа и свободу слова на постсоветском пространстве, где экономическая конкуренция и законы рынка, а также очень сильное политическое давление времен бывшего советского союза дают о себе знать и очень сильно формируют, меняют медийное пространство, вынужденное жить по «законам рынка».
Где искать точки соприкосновения в развитии отношений «медиа — капитал — государство — общество» в современных государствах и как найти рациональный баланс интересов?
Насколько оправданы общепринятые в международном сообществе суждения о тотальном ограничении медиа-свобод на территории практически всего региона?
Как обстоят дела на самом деле, и чем характеризуется сегодня постсоветское медийное пространство?
Как регулируется деятельность средств массовой информации в новых демократиях и в новых реалиях?
Какие особенности прослеживаются в практике применения медиа-законодательства в постсоветских государствах?
Какими должны быть те самые прозрачные правила игры в сфере информационного бизнеса, которые могут стать определенного рода гарантами избегания остроконфликтных ситуаций?
На вопросы о регулировании деятельности СМИ и ситуации с обеспечением медиа-свобод на постсоветском пространстве, отвечали журналисты со стажем, главные редактора российских и казахстанских медиа, политики и правозащитники.
Дискуссия развернулась между американскими и российскими коллегами, которым было чем поделиться в плане опыта обеспечения независимости от цензуры, либо же рассказать обо всех видах скрытой цензуры, которая встречается, и о том, почему.
Президент Евразийской Академии телевидения и радио Олег Попцов считает, что «свобода слова — это фундамент», на котором все строится. «Опыта демократии в западном понимании у России нет, потому у нас все начинается с азов», — говорит Попцов. «И это очень долгий путь приведения жизни общества и СМИ к демократическим стандартам. У нас есть свобода слова, которой пользуется общество, но на которую не реагирует власть. Это уникальное явление», — говорит Попцов, рассматривая феномен олигархических СМИ. Статьи, опубликованные там, называют мнениями собственников — Гусинского, Березовского — и не отождествляют их с общественным мнением.
Редактор газеты «International Herald Tribune» Серж Шмеманн считает, что «свобода прессы в бывшем СССР сводится к тому, чтобы навязать нашу западную этику». «Я верю, что свобода прессы является АБСОЛЮТНО важной для любого демократического общества, — говорит Шмеманн. — Наша свобода в США и в газете существует только благодаря нашей экономической независимости. У нас есть большие деньги от рекламы, поэтому мы можем позволить себе писать то, что думаем. Однако и нам сейчас, из-за распространившегося Интернета, надо будет переосмысливать политику».
В отношении российской прессы и цензуры в печати, главный редактор газеты «Московские новости» Виталий Третьяков объясняет ситуацию просто: «Собственники и главные редактора СМИ принимают стратегические решения власти и проводят политику СМИ, они отделены от рабочего класса и определяют поведение прессы. Не по заметкам в газете, а по определению линии печати, подбору кадров, т.д. Это такой пример цензуры».
В свете дискуссий по проекту нового закона о СМИ в Казахстане, который 18 апреля на пленарном заседании мажилиса депутаты приняли в работу, а также с информационным поводом вокруг ОБСЕ, представитель ОБСЕ по вопросам СМИ Миклош Харашти высказал свое мнение. «Я надеюсь, что этот закон будет принят очень быстро, предпочтительно к июню этого года, чтобы к осени, когда политическая сцена, СМИ и парламент начнут свои сессии, начнут свою активную работу, закон принес свою выгоду», — сказал Харашти.
По мнению представителя ОБСЕ, принятие данного закона «будет представлять собой шаг на пути к прогрессу в Казахстане». С правовой точки зрения, по мнению политика, ситуация в Центральной Азии является «не очень плохой».
Проверить закон в действии можно будет тогда, когда «наступит более высокое проникновение Интернета». Он пояснил, что все зависит от того, «появится ли аппетит» у чиновников «регулировать СМИ, которые базируются в Интернете». «Это может наступить в Казахстане» — предостерег он.
«Когда Борат появился на сцене, Казахстан попытался вести регулирование, которое было сконцентрировано в руках государства, а не в руках общества. Но после обмена точками зрения регулирование снова вернулось в руки гражданского общества», — напомнил Харашти. — «Теперь мы надеемся, что интернет-агитация останется бесплатной и будет находиться в руках гражданского общества».
Свою позицию объяснил и казахстанский министр культуры и информации Ермухамет Ертысбаев, который долго и пространно говорил о нужности саморегуляции прессы, этики журналистов и семинарах, которые собирается проводить министерство.
«Мы готовы ввести даже мораторий на (наказание) за искажение фактов, освободить журналистов от уголовного преследования и осуществить ряд шагов в плане либерализации законодательства», — заявил министр. — «Но здесь нужно встречное движение, партнерские отношения всего журналистского сообщества».
«Речь идет о создании общенациональной организации всех журналистов и государства, в первую очередь, в лице нашего министерства, мы можем подключить межведомственную комиссию, она будет представлять все правительство и на большом форуме или «круглом столе» вступить в нормальный диалоговый режим с конкретными результатами», — пояснил он.
«Если пресса хочет быть четвертой властью, то принцип разделения властей должен распространяться не только на законодательную, исполнительную, судебную (ветви власти), то есть система сдержек и противовесов должна там работать», — считает министр. — «Это очень важный момент, и когда возникают конфликты между государством и прессой, не надо это трактовать односторонне, примитивно, что власть во что бы то ни стало в том или ином конфликте желает накинуть удавку на прессу. Этот конфликт должен разрешаться через систему сдержек и противовесов».
Министр считает, что «здесь первична даже не Конституция или закон «О СМИ», а профессиональная этика журналистов, кодекс журналистской этики и саморегуляция как таковая».
Говоря о нашумевшем законопроекте об издательской деятельности, который был разработан ведомством Ертысбаева и недавно отозван, надо сказать, что его нормами в республике планировалось ввести лицензирование деятельности по оказанию полиграфических услуг. Законопроект вызвал недовольство не только самих издателей и журналистов, но и представителей ОБСЕ.
«Наложение на типографии требований лицензирования противоречит международным стандартам и сравнимо с выдачей лицензии на использование чернил и бумаги», — прокомментировал ситуацию представитель ОБСЕ по вопросам СМИ Миклош Харашти.
На что министр Ертысбаев сказал, что «поскольку мы находимся в диалоговом режиме с ОБСЕ, партнерские отношения пытаемся выстроить и проявляем добрую волю, идем навстречу по многим вопросам, 16 апреля 2007 года мы действительно решили отозвать закон об издательской деятельности», — и тут же пояснил, что оказывается ввести лицензирование издательской деятельности в республике «потребовали» сами издатели. «Требование лицензирования — это не выдумка министерства, это требование самих типографий и крупных книжных издательств, которые очень озабочены качеством сертификации полиграфической продукции на книгоиздательском и печатном (рынке) Казахстана», — заявил Ертысбаев.
Министр пошел на компромисс: «Хорошо, пусть снимут эту статью, связанную с лицензированием», как обычно, с оговоркой — , — «Но я хочу, чтобы все знали, что в Казахстане очень много есть типографий низкого качества, которые издают продукцию, вызывающую неудовольствие других книжных издательств».
Как бы отвечая на предостережение представителя ОБСЕ, министр рассказал об инициативе министерства по регулированию Интернета. «Мы законопроект по Интернету тоже разработали, но он направлен, так же как и в США, и в странах Западной Европы, против киберпреступности, против террористических информационных сайтов», — сказал министр накануне форума. При этом Ертысбаев уточнил, что речь идет не о том, чтобы «регулировать в политическом плане Интернет». «Об этом вообще речи быть не может», — заверил тогда министр.
Сегодня на форуме глава минкультуры еще раз твердо пообещал, что тотального контроля Интернета не будет. «Политическое регулирование Интернета, попытка контроля, она абсолютно невозможна», — заявил он.
Вторжение в Афганистан: пять лет спустя
После бурной дискуссии по постсоветским СМИ, делегаты перешли к обсуждению проблемы Афганистана.
«Спустя пять лет с момента вторжения союзной коалиции во главе с США в эту страну, каким образом можно оценить итог основной миссии операции?» — вопрошали участники сессии Ричард Перл, научный сотрудник Института Американского Предпринимательства, Доктор Абдулла, министр иностранных дел Афганистана, Профессор Азмат Хаят Хан, директор Регионального Центра изучения России, Китая и Центральной Азии, Саад Мохсени, председатель правления, Моби Медиа Групп, Норин МакДональд, президент и основатель Совета Сенлис — Группа по вопросам безопасности и политики развития, Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России, а также эксперты панели — руководитель программ по вопросам России и Евразии Фонда «Наследие» Ариэль Коуэн и независимый журналист, а в прошлом корреспондент телеканала Аль-Джазира, Акрам Хузам.
Что принесло вторжение военных сил афганцам — мир, стабильность и процветание или же военная операция стала провалом?
Несмотря на продолжающиеся беспорядки и насилие в стране, можно ли надеяться на изменение ситуации к лучшему в долгосрочной перспективе?
В чем заключается роль международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF) НАТО?
Что получил афганский народ от действий и политики администрации Карзая и его западных покровителей?
Как изменилась жизнь простых афганцев после свержения режима Талибан?
Возможно ли добиться уважения собственных желаний и чаяний народа Афганистана, или страна обречена быть объектом бесконечного вмешательства и политических игр внешних сил?
Дискуссия прошла в формате судебного разбирательства, где США, НАТО и правительство Хамида Карзая обвинялись в провале операции 2001 года с точки зрения реализации планов по стабилизации ситуации в стране. Свидетели (они же международные эксперты) были вызваны, показания были заслушаны, присяжные (они же аудитория форума) выступили. Процесс состоялся.
Glamour’изация СМИ
Закрывала работу форума тема, казалось бы, легкая и непритязательная по смысловой нагрузке — явление «гламуризации» масс медиа. Она одна выглядела не вполне вписывающейся в серьезные вопросы мировой политики, поднимаемые в течение первых двух дней и заставляла «серьезных» журналистов изредка подпустить смешок либо едкий комментарий, особенно в адрес выступающих, среди которых была и звезда российского шоу-бизнеса, «гламурная» Ксения Собчак.
В пресс-центре воцарилась расслабляющая атмосфера, а уставшие журналисты все больше говорили о том, что «скорей бы выступление Дариги Назарбаевой и отписать закрывашку». Про гламур писать никто не собирался.
Однако даже эта «легкая» дискуссия заинтересовала всех. Журналисты и телеведущие говорили о менеджменте реалити-проектов, о тенденции популярности «облегченной» журналистики и изменении уровня/темпа жизни/работы, о «гламуризации» серьезной журналистики, о цензуре в СМИ и многом другом.
Мнениями на этот счет поделились обозреватель журнала «Эксперт» Олег Кашин (Россия), тележурналист, литературный переводчик и бывший корреспондент НТВ Василий Арканов (США), актриса и телевизионная ведущая Шантель Шафи (Великобритания), телеведущая Ксения Собчак (Россия), журналист и медиа идеолог Марина Леско (Россия), кинорежиссер и президент компании Popular Films Рашид Нугманов (Казахстан), исполнительный продюсер компании «Фокус Азия Продакшнс» Джим Лори, а также главный редактор Интернет журнала «Мнения» Александр Коган (Израиль).
Открывая панель для дальнейших дискуссий, казахстанский журналист Владимир Рерих назвал «гламур» неким «оружием более приятного свойства», появление которого ознаменовало рождение новых, «гламуризованных» СМИ. «Когда я говорю о гламуре, мне представляется некий купидон из гипса, покрытый карамелью», — сказал Рерих, упомянув, что на его взгляд слова «пиар» и «гламур» — это братья-близнецы, идолы сегодняшнего дня.
Первым начать дискуссию по вопросу «гламура» пришлось кинорежиссеру и президенту компании Popular Films Рашиду Нугманову. На это взгляд, «гламур — это форма искусства. Высокого, низкого, какого угодно».
И приходом «гламура» в нашу жизнь мы обязаны времени. «Если вы живете во время перемен, на арену выходят исторические фигуры, людям нужен героизм. С переходом к транзитному периоду, исторические личности заменяются на пророков, люди хотят знать, что их ждет. Далее наступает период, когда народу все равно, что происходит, не хочется перемен. Это актуально сейчас для России. На эту тенденцию СМИ отвечают «гламурными» рецептами: как жить, любить, готовить и т.д. Идолы экрана — люди, которых все любят», — заключил кинорежиссер.
«Гламур в СМИ был всегда, однако сейчас его роль растет невероятными темпами», — считает исполнительный продюсер компании «Фокус Азия Продакшнс» Джим Лори. Происходит это потому, что СМИ живут в конкурентной среде, где вынуждены бороться за рейтинги и каждого зрителя. «Государственное телевидение, где могли быть уродливые дикторы, исчезает по всему миру. На смену ему приходит конкуренция частных каналов, где должно быть все самое красивое, чтобы заполучить как можно больше зрителей», — говорит Лори.
Обозреватель журнала «Эксперт» Олег Кашин видит ситуацию несколько иначе, приводя в пример обозревательские колонки модного в России глянцевого журнала для мужчин GQ, который считается «гламурным» и который, не смотря на это, печатает очерки Евгения Кисилева, Эдуарда Лимонова и других. «Кисилев, Лимонов абсолютно НЕ гламурные, однако GQ их публикует. Почему? Гламурной стала тенденция «ностальгии по 90-м годам», которую успешно реализуют в своих «репликах» авторы», — говорит Кашин.
Объясняя тенденцию «гламуризации» СМИ, журналист считает, что сегодня наблюдается «взаимопроникновение двух миров — серьезного и гламурного. И это не гламур проникает в СМИ, а то, чем живут СМИ (политика, экономика) — в гламур».
Более серьезные проблемы видит в «гламуре» журналист Василий Арканов: «Легкое гламурное направление в журналистике, имеет право на существование. Проблема заключается только в том, что гламур вытесняет серьезную журналистику. Страшно, когда гламур становится идеологией, когда власть начинает использовать жанр, чтобы политической и серьезной журналистики не было слышно, чтобы она была вытеснена. Это происходит повсеместно. Даже в Америке мы сталкиваемся с тем, чтобы заполучить зрителей, которых отнял гламур у серьезной журналистики, обратно».
«Возьмем пример НТВ, программу «Намедни» — вот вам пример политической журналистики в облегченном виде. Однако даже в таком виде проект не пользовался спросом, и его пришлось закрыть», — говорит Арканов.
Медиа-идеолог из России Марина Леско не видит ничего страшного в желании преукрасить действительность. «Каждая аудитория хочет, чтобы ЕЙ СДЕЛАЛИ КРАСИВО», — говорит Леско.
«Работник медиа обрабатывает любой факт реальности и делает из этого продукт. Получается не реальная история, но «Based on real story». Почему это происходит? Потому что сегодня современный человек завален фактами, информации нет, он перестает ориентироваться в происходящем. Задача медийщика сконструировать реальность, которая была бы интересна публике».
Дискуссия затянулась, а определений и интерпретаций у понятия «гламур» нашлось множество. Некоторые из них были даже острополитического характера. К примеру, главный редактор интернет-журнала «Мнения» Александр Коган из Израиля считает, что «гламур — это чистой воды инструмент, которым пользуются в определенных политических целях».
Однако само олицетворение «гламура» в России, телеведущая Ксения Собчак, считает, что все объяснимо с точки зрения логики и очень просто: «В авторитарном государстве, где не все может быть напечатано на страницах «серьезных» газет, гламур иногда служит отдушиной, способом рассказать».
Объясняя то, почему «гламур» так быстро распространился в СМИ, телеведущая говорит, что «это удобоваримая форма приукрашивания жизни без негатива, которая востребована». Тем более, что ничего другого не остается, с цензурой надо находить способы заполнять эфир.
***
На этой красивой «гламурной» ноте завершился VI Евразийский Медиа Форум, который по традиции ежегодно проходит в Алматы в апреле.
В работе медиа-форума приняли участие более 600 делегатов из 50 стран мира. Это известные политики и представители ведущих СМИ Казахстана, России, Великобритании, США, Израиля, Туркменистана, Грузии, Германии, Франции, Азербайджана и других стран.
На прощание к делегатам форума с заключительной, благодарственной речью обратилась председатель организационного комитета ЕАМФ Дарига Назарбаева, пригласив всех снова приехать в следующем году, а также предложив спеть в караоке символическую песню «Надежда». Форум завершился торжественным гала-приемом.