Борд для Леры

– Времени до Олимпиады в Сочи вполне достаточно, чтобы столько всего сделать, – заявила “КАРАВАНУ” многократная чемпионка Казахстана по сноуборду Валерия Цой.

– В фаворитах мирового сноуборда ходят спортсменки Австрии, Швейцарии, Германии, России. За счет чего можно их обыграть?

– Если говорить об Австрии, то это большие традиции. Там горнолыжный спорт является школьным предметом. Сама видела, как даже 3–4-летних ребятишек выводили на склоны. Конечно, по трассе они не катаются, но у них все построено на увлекательных играх. Причем это все так красиво и интересно, что я сама бы с ними покаталась. Так что у них все закладывается с детства. Мне же остается больше тренироваться. Знаете, я до сих пор воодушевлена своим выступлением на этапе Кубка мира в Сочи. Олимпийская трасса мне очень понравилась. У нее очень длинный пологий участок, который нужно отрабатывать за счет и физики, и техники, и даже тактики.

– За Россию выступает действующая чемпионка мира Екатерина Тудегешева. Сочинскую трассу не могли сделать под нее?

– Не думаю. Мы как раз ехали с ней в паре на тех соревнованиях, и я у нее выиграла. Тудегешева сказала после соревнований, что для нее трасса была слишком длинной. Это в самом деле так. Обычно у нас 25–27 ворот, а тут было 30. Единственное преимущество россиян в том, что они на олимпийской трассе провели уже три сбора, а нам до старта даже не дали просто по склону проехать.

Окончательный подсчет – 30 января

– А как сама инфраструктура в Сочи? Выступавшие там на Кубке мира биатлонисты были очень недовольны…

– Меня в общем-то все устроило. Правда, мы жили в отелях, не предусмотренных для спортсменов. Там был только один маленький спортзал – комнатка три на три метра с двумя велотренажерами и беговыми дорожками да парой гантелей. Выйти же на улицу и пробежать кросс возможности не было – всю неделю лил дождь. Надеюсь, что во время Олимпиады все будет иначе.

– Олимпийская лицензия у вас на руках?

– Пока нет, потому что впереди еще 10 квалификационных стартов. На данный момент я занимаю 27-е место в гигантском слаломе, а нужно попасть в тридцатку. То есть мне достаточно удержать свои позиции. Окончательно олимпийский состав определится незадолго до старта Олимпиады – 30 января 2014 года.

Многие не видели перспектив

– В Казахстане сборная по сноуборду вообще существует?

– Она как бы существует, но сейчас все сконцентрировано на мне, поскольку я – единственная, кто претендует на поездку в Сочи. Мне очень повезло с родителями, которые поддержали меня в финансовом плане, когда в сборной возникли трудности с деньгами. Я одна стала представлять Казахстан за рубежом. Было это году в 2007-м или в 2008-м.

– Сколько в то время входило человек в сборную?

– Две девочки и три парня. Это максимум, который финансировался.

– Вы с кем из девушек были в той сборной?

– С Машей Чакилевой. Она меня на год старше, но уже ушла из спорта. Она, как и многие, не видела перспектив.

– В вашу команду входите только вы с отцом, в то время как у соперниц есть менеджеры, врачи, сервис-мены. Это как-то отражается на отношении к вам, к примеру, со стороны судей?

– Нет, в сноуборде спортсмена засудить невозможно. Главное, как можно быстрее добраться до финиша, а там уже лазерная система фиксирует твой результат. Этим мне сноуборд и нравится.

Опыт – не роскошь

– Сноуборд относится к экстремальным видам спорта, им в основном занимаются молодые люди. Тем не менее в мировой элите много возрастных спортсменок. Так, победительнице Кубка мира минувшего сезона Марион Крайнер из Австрии 32 года, а ее соотечественнице Клаудии Риглер в этом году исполнится 40…

– В сноуборде большую роль играет опыт. Я по себе чувствую, как много мне дал первый полноценный год в Кубке мира, а они уже по 20 лет там выступают. Иногда психологическое состояние важнее физического. К примеру, Клаудия просто непробиваемая. У нее как будто стеклянные линзы в глазах, кроме трассы ничего не видит. Знаю, что с австрийской командой работают психологи, но это нисколько не умаляет ее достижений. С другой стороны, 40 лет – это слишком долго в спорте. Семья, дети, муж – все это должно быть в жизни каждой женщины.

– Может, в Европе так долго выступают, потому что имеют возможность хорошо зарабатывать, занимаясь спортом?

– У нас тоже вроде как новая политика. Обещают, что спорт станет профессией. За рубежом не столько на призовых зарабатывают, сколько на рекламе и поддержке государства. В Австрии, помимо зарплаты, девушки получают стипендии из Фонда успешным спортсменам. Плюс спонсорские деньги. Но это все они отрабатывают, ничего им просто так с неба не падает.

Дома узнают… реже

– Можно ли благодаря сноуборду стать суперзвездой, которую знают во всем мире?

– Да. К примеру, канадец Джейси Джей Андерсон (олимпийский чемпион-2010 и четырехкратный чемпион мира. – Прим. ред.) – просто легенда. Немка Амели Кобер (серебряный призер Олимпиады-2006. – Прим. ред.) стала лицом известной ювелирной компании. Изабелла Лабек (чемпионка мира-2013. – Прим. ред.) снялась в фотосессии для европейского журнала “Плейбой”, после чего ее рейтинг взлетел до небес. В Казахстане пока – тишина. У нас спортсменов редко привлекают к рекламным акциям. Хотя в стране много красивых парней и девушек для того, чтобы и престиж спорта повысить, и самого спортсмена отметить. Может, в преддверии Олимпиады что-нибудь изменится.

– Вы сами готовы принять участие в такой фотосессии, как Изабелла?

– Нет… Возможно, когда-нибудь… Все зависит от ситуации, но в данный момент нет.

– Вас как спортсменку в Европе узнают?

– Да. Чаще, чем дома. Сейчас особенно хорошо в Швейцарии узнают. Когда же только начинала, то не все знали такую страну, как Казахстан. А после выхода на экраны “Бората” даже психовать начинала от глупых вопросов.

Чутье на риск

– В сноуборде, как и в других видах спорта, для того чтобы подняться наверх, нужны большие деньги?

– Да. Нельзя получить гектар пшеницы, посадив только одно зернышко. Чтобы заработать прибыль, надо сначала что-то вложить. Знаете, как начинала легенда горнолыжного спорта Линдси Вонн (олимпийская чемпионка-2010, двукратная чемпионка мира. – Прим. ред.)? Ее родители продали дом, чтобы оплатить тренировки и работу наставника. Но это всегда риск. Вдруг не получится или ты получишь травму, после которой не восстановишься.

– Вы рисковый человек?

– Да. Наверное, иногда это плохо. Но если есть чувство, что получится, то рискую.

– И дом можете продать?

– У моих родителей почти так и получилось. Они продали машину, два гаража, да и потом продолжали вкладывать в меня. Возможно, не всегда все получалось, но папа видел, как у меня горят глаза, как я тренируюсь в 30-градусный мороз, когда руки и ноги просто отмерзают, когда выплевываешь легкие после 10-километровых кроссов. Не было такого, чтобы с его стороны шла подача, а с моей отдачи не было.

Иногда подзатыльник – во благо

– Случалось тренироваться из-под палки?

– Да, когда ничего не получается, наступает моральное угнетение. Но это периодически происходит у каждого спортсмена. Физический спад сказывается на психологии. Думаю, папе потребовалось много терпения, чтобы пережить все эти мои сопли-слезы, когда на склон летят доски, когда кулаками бьешь снег. Все это нужно перебороть и идти дальше. Папа знает ко мне подход – иногда надо дать подзатыльник, а иногда пожалеть, обнять.

– Удобно, когда отец, отлично знающий вас с детства, одновременно является тренером?

– Тут палка о двух концах. Бывает очень сложно оставлять семейные отношения за спортом. Когда все смешивается, происходит что попало. Мы можем дома поругаться с битьем посуды (я утрирую, конечно), но на тренировке надо про все это забыть. А если занятие удалось, то и все домашние проблемы улетучиваются сами собой.

– Без подсказок со стороны, без взгляда извне в тренировочном процессе, наверное, не обойтись?

– Есть пара тренеров из других сборных, которые нам помогают. Они не лезут в папину работу, а просто подсказывают. Но все это делается осторожно, потому что они не имеют права давать нам советы. Они могут по доброте душевной снять мою тренировку на видео, а потом указать на ошибки. Надо ведь спуск видеть с разных точек, а папа может посмотреть только с одной.