Повторный выход отреставрированной копии приурочен к юбилею картины – в этом году ей исполняется полвека.
Сейчас этот фильм — признанная классика, один из лучших фильмов британского кинематографа, но тогда, 50 лет назад, он вызвал чудовищный скандал, жуткую прессу, был снят с проката, и, в конечном счете, стоил своему автору карьеры. Майкл Пауэлл – так звали режиссера — несмотря на свой статус к тому времени одного из самых респектабельных и уважаемых британских режиссеров был, по сути дела, отлучен от дальнейшей работы в кино, а сам фильм на два десятилетия был — как сказали бы в СССР – "положен на полку".
И в самой картине, и в ее судьбе, и в жизни ее автора есть невероятная, увлекательнейшая интрига, но сначала несколько слов о ее названии – очень образном и ярком по-английски, и, увы, блеклом и невыразительном в русском переводе.
Английское название Peeping Tom восходит к старинной легенде о леди Годиве – жившей в XI веке прекрасной жене тогдашнего властителя города Ковентри графа Леофрика. Подданные графа страдали от непомерных налогов, и Годива упрашивала своего мужа снизить налоговый гнет. Однажды, подвыпив, Леофрик наконец уступил уговорам жены, но с одним условием – она должна проехать обнаженной на лошади по улицам города. Он был уверен, что это условие будет для нее совершенно неприемлемо. Однако Годива решилась, и жители города, очень любя и уважая ее за доброту, в назначенный день закрыли ставни и двери своих домов, чтобы не смущать графиню. Лишь один житель города, "Подглядывающий Том" (Peeping Tom), решился выглянуть из окна и в тот же миг ослеп.
С тех пор выражение Peeping Tom прочно вошло в английский язык, хотя происхождение его большинство людей, возможно, и не помнят.
"Он долго смотрел на меня сквозь сигарный дым и, наконец, спросил: "Мистер Пауэлл, не хотите ли сделать фильм о молодом человеке, который убивает женщин своей кинокамерой?" Я сразу же ответил: "Да, конечно. Это ведь я".
Так сам Майкл Пауэлл много лет спустя вспоминал о том, как с идеей фильма к нему пришел сценарист Лео Маркс.
"Убивает женщин кинокамерой…" Звучит зловеще, но не очень понятно. Главный герой фильма — молодой фотограф, зарабатывающий себе на жизнь съемкой женщин, работающих в ночных клубах и стрип-барах лондонского Сохо. Он следит за ними, и вслед за ним, в вуайеристов (подглядывающих) превращаемся и мы — мы видим все как бы из объектива его камеры. Он приглашает ничего не подозревающих женщин к себе в студию и снимает их на пленку с помощью специально сделанной камеры, в треножник которой вделан острый нож. Как только камера приближается к лицу ничего не подозревающей жертвы, из треножника выдвигается острое лезвие, и камера фиксирует появляющееся у женщины на лице в момент осознания неминуемой смерти выражение ужаса.
Ужас охватил не только несчастных жертв кинолюбителя-убийцы, но и британскую критику. Тем более, что Майкл Пауэлл, как я уже говорил, был режиссером немолодым, уважаемым и маститым. Он снимал фильмы еще с довенных лет и вместе со своим соавтором Эмериком Прессбергером поставил такие великолепные и вошедшие в историю британского кино картины как сказка "Багдадский вор", психологический триллер о жизни католического женского монастыря в Гималайских горах "Черный нарцисс" или великолепная, полная и танца, и драмы, и выдумки балетная история "Красные башмачки", в которой был фантастически воссоздан мир дягилевского балета. Фильмы на самом деле замечательные, отличающиеся яркой, броской, неординарной образностью, но никак не предвещавшие столь острого поворота признанного мастера.
"Я был потрясен до глубины души, увидев, как режиссер статуса и репутации Пауэлла оскверняет экран такой мерзостью, купаясь в болезненных фантазиях убийцы-извращенца и романтизируя его порнографическую звериную жестокость. Этот фильм — воплощенное зло".
"Как триллер он не работает, а если он призван шокировать, то шокирует он исключительно своей тошнотворностью, причем тошнотворностью ради тошнотворности. Это больной фильм, больной и мерзкий".
"Единственное достойное применение фильму Peeping Tom — спустить его в ближайшую канализационную трубу. Но и даже и тогда зловоние от него долго не исчезнет".
Так писали о фильме сразу после его выхода в свет британские газеты. Почему у них была такая реакция — рассуждает давний поклонник фильма знаменитый американский режиссер Мартин Скорсезе:
"В каком-то смысле такая реакция необъяснима. Хотя в тогдашнем обществе, конечно же, было еще иное отношение к тому, что можно говорить и что можно показывать. Тем более, что выразил Пауэлл своим фильмом ни что иное, как опасность, таящуюся в кинематографе. К тому же ощущение от фильма действительно было очень болезненным. Эти грязноватые магазины, эта невероятная фотостудия, которую устроил у себя главный герой — во всем это было явное ощущение чего-то запретного, того самого запретного плода. Ну еще к тому же и на большом экране, в насыщенном цвете пленки Eastman — на пленке Eastman всегда все выглядит нарочито, преувеличенно ярко, очень мощно. Каждый кадр просто пылает, картина будто пропитана насилием".
Мартин Скорсезе впервые увидел фильм в 70-е, будучи еще совсем молодым кинематографистом — спустя почти полтора десятка лет после того, как фильм был сделан.
"Тревожное, помнится, было ощущение. Я впервые увидел его в крохотном кинотеатрике в нью-йоркском даунтауне. Знал я о нем немного — что он должен был выйти в американский прокат, но так никогда и не вышел, что в нем было что-то запретное. А потом, когда я уже переехал в Лос-Анджелес, мы смотрели его вместе с вице-президентом компании Warner Brothers Фредди Уайнтраубом — он слышал что-то об этом фильме, в котором человек снимает на пленку убиваемых им жертв, и хотел сделать римейк. В Америке была единственная копия фильма, и для нас это был как Священный Грааль. И когда после просмотра включили свет, Фредди сказал: "Лучше не сделаешь". Все разговоры о римейке сразу прекратились. Великолепная в этом фильме идея — одержимость кино, его страшная сила, и опасность которая кроется в этой силе".
Но сила и необычность фильма заключалась не только в поставленном вопросе о роли и смысле кино, не только в истории страшного серийного убийцы — мало ли убийц было на киноэкране до и после, но и в том, что убийца этот — с чистым приятным лицом, с невероятной грустью в глазах (немецкий актер Карл Бём) — невольно вызывал у зрителя … ну если не симпатию, то понимание.
Сценарист фильма Лео Маркс, вспоминает, что до появления этой идеи они с Пауэллом задумывали снять картину о Фрейде, и в Peeping Tom тоже появляется фрейдистский мотив — фрейдистское толкование причин, сделавших главного героя убийцей. Оказывается, в детстве его терроризировал, мучая всяческими ужасами, собственный отец.
Фрейдистская, символическя составляющая фильма многократно увеличивается, когда мы узнаем, что отца в фильме сыграл сам Майкл Пауэлл – именно его страшный голос и зловещая внешность появляются в воспоминаниях героя. А в роли мальчика – главного героя в детстве – Пауэлл снял собственного сына Коломбо. Теперь – уже, конечно, взрослым человеком – Коломбо вспоминает об отце и о работе над фильмом
"У него всегда была в руках кинокамера – обычная семейная камера, она же проходит практически через весь фильм — и он все время снимал нас. А в сцене, когда на меня набрасывается ящерица, он велел мне вспомнить мой самый страшный кошмар. У меня тогда были ужасные кошмары, я страдал лунатизмом, и сны мне снились ужасные, так что представить себе это мне было нетрудно. Мы были очень близки, и он сам для меня разыгрывал эти сцены. Он понимал человеческие эмоции и понимал человеческую природу".
Мартин Скорсезе сыграл огромную, в каком-то смысле решающую роль в возвращении фильма Peeping Tom к жизни. Он разыскал пребывавшего тогда в полном забвении Пауэлла и стал вместе с ним работать над восстановлением фильма. Монтажер Скорсезе Тельма Скунмейкер стала даже женой Пауэлла:
"Майкл вспоминает в своей книге, что внезапно у него на пороге появился этот молодой, ни на минуту не умолкающий режиссер, который знал наизусть каждый его кадр, у которого к нему был миллион вопросов, который обожал все его картины. И вдруг я понял, пишет он, что жизнь еще не кончилась. Это было как пробуждение от кошмара — вновь после всех этих лет забвения почувствовать что тебя знают, помнят и ценят. Людям сейчас трудно понять, в какой степени забвения оказался Пауэлл к тому времени, когда Марти разыскал его в 1974 году. Он сам колол дрова, чтобы протопить свой дом, он уже несколько лет не мог позволить себе купить бутылку виски — он обожал пропустить стаканчик в 5 часов. Он распродал свою коллекцию первых изданий книг, которой очень дорожил. Но он никому никогда об всем этом не говорил — из гордости, или из чувства собственного достоинства", — вспоминает вдова Майкла Пауэлла.
К моменту когда Скорсезе отыскал Пауэлла, ему было уже за 70, и к полноценной работе в кино он так и не вернулся. Умер Пауэлл в 1990 году в возрасте 85 лет.
Сейчас он — признанный классик, а Peeping Tom — признанный шедевер, нисколькот не утративший, по мнению того же Мартина Скорсезе, своей актуальности
"Сегодня он уже, наверное, не так шокирует, как 50 лет назад — чисто поверхностно, визуально, просто из-за того, что визуальная природа кинематографа за эти годы сильно изменилась. Но главное в нем все же не визуальность. Он напрямую говорит с нами о мире, в котором мы живем, о зловещей жажде зрелищ: мы все под объективом, всё на YouTube, куда ни кинь взгляд — везде камеры наблюдения. За нами смотрят. Мы завоеваны. И в этом смысле фильм сегодня даже важнее чем тогда, когда он только вышел в свет".
Тут пожалуй к словам Мартина Скорсезе трудно что-то добавить, но мне хочестя вспомнить еще один фильм — относительно недавний. Это фильм австрийского режиссера Михаэля Ханеке "Забавные игры", в котором также, с не менее беспощадной жесткостью, исследовалось зловещее воздействие вспроникающей силы камер в нашу жизнь.
Источник: русская служба BBC.