Сегодня исполняется 85 лет со дня рождения "забытого писателя"

"Я вскочил с постели и с отвращением уставился на подушку, сохранившую вмятину от моей головы. Это я там лежал? Это я запасался жратвой и закладывал двери ломом? Так чего ж я стою со всем своим великолепным пафосом разоблачения, презрения, со своей вонючей сторонней позицией? Понтий Пилат, предающий ежедневно свою собственную душу, - чего я стою?".

Имя Юлия Даниэля обычно вспоминают в привязке с Андреем Синявским, его коллегой и другом. Их одно на двоих уголовное дело - показательный эпизод из советских реалий 60-х. Писателей судили за произведения, опубликованные на Западе под псевдонимами: Абрам Терц - Синявский и Николай Аржак - Даниэль. Из напечатанного, наверное, самой известной стала повесть-антиутопия Даниэля "Говорит Москва". По сюжету, советское правительство вводит новый праздник - День открытых убийств, когда любой гражданин имеет право совершенно безнаказанно убить любого неугодного. И главному герою предстоит в этой ситуации найти возможность выжить и остаться человеком. Вот фрагмент книги, которую читает Сергей Юрский: "Да, каждый отвечает сам за себя. Но за себя, а не за того, кем тебя хотят сделать. Я отвечаю за себя, а не за потенциального шкурника, доносчика, черносотенца, труса. Я не могу позволить им убить себя и этим сохранить свою жизнь".

Синявского и Даниэля рассекретило КГБ, их произведения были названы порочащими советский государственный и общественный строй. Писатели свою вину не признали, что для советского диссидентства стало прецедентом. Даниэль в итоге получил 5 лет лагерей, Синявский - 7. Часть советских литераторов этот приговор поддержали, в их числе - Константин Симонов, Сергей Михалков и Михаил Шолохов. Другие пытались протестовать, прошел митинг на Пушкинской площади, появилось так называемое "письмо 63-х", которое подписали среди прочих Булат Окуджава, Корней Чуковский, Белла Ахмадулина, Андрей Тарковский, а также Владимир Войнович - он убежден, что сегодня сказанное Даниэлем звучит даже злободневнее, чем полвека назад.

"Это казалось сатирой, больше даже гротеском, но сейчас уже так не кажется. Политические и коммерческие убийства происходят уже практически каждый день. А если не прямые убийства, то избиения до полусмерти", - отмечает Войнович.

"Погоди, а что я буду делать? Я выйду послезавтра на улицу и буду кричать: граждане, не убивайте друг друга! Возлюбите своего ближнего!? А что это даст? Кому я помогу? Кого спасу? Не знаю, ничего не знаю… Может быть, я спасу себя. Если не поздно".

Юлий Даниэль отсидел все 5 лет, от звонка до звонка, и после продолжил печататься. Уже под другим псевдонимом, он в основном переводил чужие тексты. В том числе перевел два стихотворения латышского поэта Кнутса Скуениекса - тот примерно в одни годы с Даниэлем тоже сидел в лагерях за попытку отторгнуть Латвию от Советского Союза. Даниэль так и остался в истории литературы как один из диссидентов - отстаивал свое право на инакомыслие, боролся с цензурой. Всё это, вроде бы, уже давно в прошлом, только если не перечитать Даниэля еще раз.

Источник: сайт Вести.Ru.