Принц Персии: как создавался волшебный мир

Пережить лето в Марокко

На съёмочной площадке было 40 градусов и выше

«Я не мог понять, почему мой отель был пустым, когда я приехал в Марокко, - говорит Альфред Молина. - Я думал, что все европейцы отдыхают в августе, разве нет? А местные жители смотрели на меня так, как будто хотели сказать: «Что ты здесь забыл?». Потом я быстро понял, что в это время года никто не едет в Марокко просто потому, что там чертовски жарко! Никто не работает в Марокко в августе. Тогда там были только бешеные собаки да англичане».

«Снимать фильм о древнем мире в Марокко было прекрасной идеей, - говорит продюсер Джерри Брукхаймер, - потому что там древний и современный миры сосуществуют бок о бок». Даже несмотря на дорогие рестораны, шикарные клубы и роскошные отели, которые разбросаны по всему Марракешу, ремесленники до сих пор вручную изготавливают свои изделия, так же как и тысячи лет назад. А за пределами городов среди гор, равнин и пустыни жизнь еще более традиционная. В Марокко было снято очень много фильмов, поэтому здесь есть развитая инфраструктура, есть опытные работники и техники, а правительство Марокко всегда очень гостеприимно. Марокканцы – очень искусные мастера, у нас при подготовке съёмок участвовало очень много ремесленников, они отлично поработали».

Актёры и съемочная группа храбро переносили жару до 50 градусов по Цельсию, перепады высот, бесконечные овечьи гамбургеры и опасных насекомых в тяжелых условиях пустыни. После шести месяцев активного подготовительного процесса 23 июля 2008 года начались съёмки фильма «Принц Персии: Пески Времени». Первые две недели проходили на высоте 2500 метров над уровнем моря в деревушке Оукаймден, в 75 километрах над раскаленным добела Марракешем. Для того чтобы добраться до этого удаленного места у подножья Атласских гор, необходимо было проехать через зеленую долину Оурика, а затем подняться по извилистой горной дороге с опасными обрывами и поворотами.

Чтобы построить дорогу к этой удаленной деревушке, потребовалось три с половиной недели и 20 марокканских рабочих. В это же время появился первый из многих базовых лагерей, который включал в себя большую палатку передвижной кухни, все необходимое для приготовления пищи, а также все транспортные средства нашей группы – от трейлеров актеров до грузовиков. Координатор транспортировок Джерри Гор привез в Марокко целую армаду полноприводных «Лэндроверов», чтобы перевозить всю команду из лагеря, который находился около подъемника, до площадки в Затерянной Долине.

В середине лета температура воздуха в Северной Африке редко опускается ниже 40 градусов, во время съемок средняя температура была 40-45 градусов.

Примерно в 30 километрах к северу от Изергане находится Агафэй, плоский, пыльный, безветренный отрезок пустыни, где массовка из примерно пятисот человек изображала персидскую армию на подходе к крепости Аламут. Гарри Хэмфрис специалист по технике безопасности на съёмочной площадке вместе со своим марокканским коллегой Лофти Саалаоуи (офицер полиции, которому было дано задание работать с группой по безопасности) подготовили сотни местных жителей к съемкам в массовке. Хэмфрис, бывший моряк и давний друг и помощник Брукхаймера, является одним из самых опытных специалистов по технике безопасности в области киноиндустрии. «Нам нужно было превратить толпу из 400 человек в действующую армию за очень короткий срок, - говорит Хэмфрис. - К счастью, сержант Лофти прекрасный инструктор по строевой подготовке, поэтому, хотя никто из местных жителей не проходил раньше подобную подготовку, он за три дня сделал из них отличную армию».

Местечко под названием Боуэйссоуна, в 45 километрах на северо-запад от Марракеша, идеально подходило для затерянных владений шейха Амара. Сцены с гонками на страусах потребовали четырех дней съемки, во время которых актерам пришлось поломать голову над тем, как найти общий язык с этими своенравными птицами.

Страусы известны тем, что они упрямые, жуткие на вид, плохо пахнут, а кроме того, могут и клюнуть. Поэтому в фильмах их снимают нечасто. «Я никогда не думал, что в одном из моих фильмов будут сниматься страусы, - говорит Брукхаймер, - но это было очень забавно и захватывающе».

Специалисты по страусам Билл Риверс и Дженнифер Хендерсон были приглашены для того, чтобы присматривать за этими необычными актерами. Постановщик трюков Джордж Агилар и его команда пригласили восемь профессиональных марокканских жокеев, чтобы те оседлали страусов в сцене с гонками. На этот процесс ушли две недели беспрерывных тренировок. «Никто из жокеев никогда не ездил на страусе, - рассказывает Риверс, - Ничего общего с ездой верхом на лошади. Страусы не так устойчивы. Нужно много тренироваться. Также нужно научиться правильно слезать, иначе страус тебя собьёт с ног, затопчет, а потом еще и сядет на тебя сверху».

Альфред Молина сыграл шейха Амара, большого любителя страусов. Актёр сделал всё, что мог, чтобы вжиться в роль. Молина вспоминает: «Есть сцена, где я показываю свою страусиху Аниту принцу Дастану, и с нежностью рассказываю ему о ней. Эти животные абсолютно непредсказуемы в своих решениях и движениях. Я заметил, что Дженнифер Хендерсон постоянно поглаживала им ноги, чтобы их успокоить. Поэтому я решил, что тоже так сделаю, чтобы сцена получилась лучше. Я молился, чтобы Анита не двигалась, я погладил её шею, которая была очень мягкой и гладкой, проговорил свой текст, и всё сначала вроде бы шло хорошо. А потом, я не знаю, что меня дернуло на это, но в середине диалога я наклонился и поцеловал Аниту в шею. В тот момент я думал: «Ну, все. Или я лишусь глаза, или меня полюбят навек». Но в итоге всё прошло замечательно! Правда, в конце дня Дженнифер сказала мне, что Анита была на самом деле Аланом. Ну что ж, у каждого свои недостатки. Надеюсь, для актеров-страусов создадут отдельную номинацию на «Оскар».

Затем съёмочная бригада отправилась в путь длиною в 200 километров, занявший два с половиной часа езды, через перевал Тизи-н-Тичка на высоте 2200 метров на хребте Высокого Атласа. Это было путешествие на юго-восток, к городу Варзазат, известному как «Голливуд Северной Африки».

В первый день съёмок в оазисе Литтл Финт, который находился в 40 минутах езды от Варзазата, мы увидели несколько объявлений, одно страшнее другого: «Пожалуйста, сегодня не прикасайтесь к страусам» или еще хуже: «Внимание! Здесь могут быть змеи и скорпионы, особенно около камней. Будьте осторожны».

Но бояться было на самом деле нечего, ведь с нами был «змеиный эксперт» (так гласила надпись на его футболке). Этот всегда улыбающийся марокканец имел большой опыт общения со змеями и другими ядовитыми гадами. Он отвечал за то, чтобы съёмочная площадка была очищена от смертоносных тварей до того, как съёмочная группа и актеры прибудут на нее. Проходило совсем немного времени, и его стеклянный сосуд наполнялся ужасными созданиями, которых мы всегда отпускали на волю в конце рабочего дня.

После двух дней съемок поднялся сильный ветер, вызвавший песчаную бурю, а потом пошёл дождь. «Когда мы только начали обосновываться в Марокко, - вспоминает Майк Ньюэлл, - то ветер дул со скоростью 80 километров в час, но местные жители не считали его достойным имени «песчаной бури», они говорили, что это был всего лишь «легкий ветерок». Песчаная буря – это очень страшно, всё вокруг становится чёрным, ничего не видно, невозможно дышать. И одна из самых лучших сцен фильма происходит как раз во время песчаной бури».

Постоянный уход за оборудованием в таких экстремальных условиях был настоящим испытанием для главного оператора австралийца Джона Сила и его команды. Но у него уже был опыт работы в подобных условиях, когда в Тунисе снимали «Английского пациента», за который Джон получил премию «Оскар». «Мы привыкли к жаре, и камеры были подготовлены к этому, - объясняет Сил, - но, даже несмотря на это, у нас постоянно затуманивались негативы. Мы долго не могли понять причину этого явления, но потом пришли к выводу, что во всем была виновата невероятная жара. Что бы мы ни делали, ничего не помогало. Очень много времени ушло на подготовку оборудования. Песчаные бури загоняли песок в камеры, что в свою очередь могло стать причиной царапин, из-за которых приходилось всё переснимать, поэтому наша команда была очень внимательна к оборудованию».

Следующим местом съёмок «Принца Персии» стало по-настоящему уникальное место. Старинный ксар (укреплённый город) Айт-Бен-Хадду, признанный Юнеско в 1987 году Памятником Всемирного Наследия, был построен из красно-коричневой глины с берберскими мотивами в отделке. Место, прилегающее к ксару, показалось Вольфу Крёгеру идеальным для постройки потрясающего базара Насаф с Айт-Бен-Хадду на заднем плане.

В Варзазате многие сцены снимались в стенах замка Касбах Таурирт. Это старинное сооружение находится прямо в центре города. Было время, когда Касбах был единственным зданием, существовавшим в Варзазате, это было до того, как французы построили вокруг него свои гарнизоны. В Касбахе до сих пор сохранилась атмосфера древности, в равной мере излучающая силу и экзотичность. Касбах до сих пор является сердцем Варзазата, его улицы кишат людьми, снующими туда-сюда, играющими в карты и домино, торгующимися в маленьких магазинчиках.

После съёмок в ущелье Тивийне группа собралась и отправилась за 322 километра на восток вдоль Дороги Тысячи Касбахов к городу Эрфуд. Недалеко от алжирской границы съёмочная группа выбрала участок пустыни, который на экране должен был стать запретным входом в Долину Рабов, где властвовал шейх Амар и его приспешники.

Последние два дня съёмок в Марокко прошли на знаменитых песчаных дюнах Мерзуга. Это горы песка, похожие на золотые миражи, возвышающиеся на 140 метров над черной, гористой, беспощадной равниной. «Я думаю, это правильно, что марокканские съёмки фильма под названием «Принц Персии: Пески Времени» закончились в песчаных дюнах, - говорит исполнительный продюсер Эрик МакЛеод. Эти дюны словно сошли со страниц «Тысячи и одной ночи»: объёмные, обветренные горячим воздухом, с меняющимся в зависимости от положения солнца цветом. В последний день нашего пребывания в Марокко температура поднялась до 50 градусов по Цельсию. Члены команды обернули головы в туарегские покрывала и шли босиком, чтобы было легче преодолевать зыбучие дюны.

«В моём ДНК теперь есть марокканская пустыня, потому что я вдохнул свою долю песка, - говорит Джейк Джилленхол, - Я вырос в Южной Калифорнии, а погода и местность там очень похожи на марокканские, поэтому мне было не очень тяжело. Я уже снимался здесь, но я никогда не заходил так далеко в пустыню и не видел так много Марокко, как я увидел на съёмках «Принца Персии». Это действительно красивая страна. Когда у нас были свободные дни, я путешествовал без остановки. Я не мог не восхищаться великолепными видами и культурой этой страны. Марокканцы – очень приветливые, добрые и трудолюбивые люди».

Оружие и декорации в Марокко

В 20 километрах к юго-западу от Марракеша находится пыльная, бедная деревушка Тамеслохт, в которой есть только пара магазинов, скромные дома, здание жандармерии, приветливые люди и стены старого города, которым более 700 лет. В фильме это место стало крепостью Аламут, плодом воображения художника – постановщика фильма «Принц Персии: Пески Времени» Вольфа Крёгера. Здесь есть и прекрасная площадь с дворцом, похожим на Тадж-Махал, возвышающимся на 15 метров над землей, а также прилегающая к нему красно-белая постройка, украшенная балконами, и центральный фонтан, в котором вода льется из слоновьих хоботов. Улицы изобилуют архитектурными украшениями: магазины на узких улочках декорированы маленькими, звенящими колокольчиками, светло-жёлтый храм украшен гирляндами цветов самой разной раскраски, на арках вырезаны объемные цветочные мотивы, есть также торговые лотки с обувью, сушеными травами и цветами, старинные стены из глины украшены фресками с воображаемыми героями и чудовищами. «Существует не так много настолько больших съёмочных площадок, - говорит сценарист Карло Вернард, - в которых вы действительно можете заблудиться!»

«Вольф Крёгер – настоящий художник, - говорит Брукхаймер. - У него прекрасный вкус, он внимателен к деталям и не боится думать масштабно и строить так же масштабно».

Ньюэлл соглашается: «Вольф обладает потрясающей способностью входить в работу. У него прекрасно получаются две вещи: создание масштабной, захватывающей концепции и воплощение этой концепции через мельчайшие детали. У него глаз художника и, так же как и меня, его вдохновляет искусство востока. Помимо этого Вольф провел исследование древней персидской и вообще восточной архитектуры. Мы проводили день за днём, рассматривая фотографии Ирана».

То, что создал Крёгер для «Принца Перси», было не просто съемочными площадками, а настоящими произведениями искусства, от которых захватывало дух у всей съёмочной группы. Это был другой мир, соединяющий в себе историю и фантазию с по-настоящему безграничным воображением. Вместе с Крёгером работали арт-директор Джонатан МакКинстри (Марокко), арт-директор Гарри Фриман (Соединенное Королевство), оформитель площадки Элли Грифф, реквизитор Давид Балфур, специалист по оружию Ричард Хупер, руководители строительных работ Джон Маер (Марокко) и Брайан Нейбур (Соединенное Королевство), и целая армия художников и техников.

Образ доисламской Персии шестого века, созданный Крёгером и его коллегами, является результатом попытки соединить аутентичную архитектуру и скрупулёзный анализ элементов вместе с полётом фантазии, без которого невозможно представить себе фантастическую и волшебную часть истории фильма. Аламут – выдуманное место, подобное легендарной Шангри-Ла, но с заметными индийскими веяниями. «С точки зрения дизайна, - говорит Джонатан МакКинстри, - съёмочная площадка, её оформление и весь реквизит выглядят как настоящие древние вещи. Но так как мы не снимаем настоящий исторический фильм, мы не стали ограничивать себя каким-то определенным стилем. К тому же, так как мы снимали в Марокко, то можно сразу заметить североафриканские мотивы в дизайне».

Каждый из дизайнерских отделов полностью полагался на потрясающее умение марокканских ремесленников и строителей. Почти каждая вещь необходимая команде Гриффа, занимавшейся оформлением площадки, или реквизитному отделу Балфура, или оружейной команде Хупера, была сделана в больших мастерских Мараккеша в индустриальной части города. Такие вещи, как украшенный гроб царя Шарамана, который тянули лошади, и огромный паланкин Мугхала были созданы Стюартом Роузом. «Посещение мастерских по созданию декораций и реквизита было для меня одним из самых потрясающих впечатлений, - говорит исполнительный продюсер Чад Оман. «Это были гигантские склады, до потолка наполненные реквизитом и элементами декораций, начиная от ламп и мечей, заканчивая сёдлами и всякими видами изощренного оружия – всё это делалось местными мастерами вручную прямо там же. Я не могу назвать другое такое место в мире, где можно найти такой уровень мастерства ремесленников».

Не важно, где работал Хупер - в своём специально оснащенном грузовике во время ужасной жары в Марокко или в прохладном и продуваемом цехе в Pinewood Studios, именно к нему обращались за помощью, если речь шла об оружии. «Для этого фильма, - рассказывает Хупер, - всё создавалось с нуля, сначала делались эскизы, которые должны были быть одобрены художественным отделом, продюсером, режиссером и актёрами, а затем уже создавался сам предмет».

«Основные элементы дизайна персидского оружия были заимствованы из результатов исследования оружия шестого века, кроме того, на наш выбор повлияла видео игра «Принц Персии», - продолжает Хупер - Я старался найти баланс между исторической достоверностью и фантазией, потому что Джерри Брукхаймер и Майк Ньюэлл хотели, чтобы мы нашли эту тонкую грань. Мы исследовали коллекции оружия в музеях Ирана, Турции, Египта, в Британском музее в Лондоне и в Смитсоновском музее Вашингтона. Мы нашли различные книги по доспехам и оружию Персии того времени, отобрали разные стили и элементы, а затем создали свои собственные мечи, кинжалы и щиты».

Хупер и его команда создали примерно 3500 предметов, включая мечи, щиты, копья, топоры, стрелы, луки, колчаны, ножны и оружие Ассасинов. Оружие изготавливалось из железа, дерева и каучука или из того материала, который был необходим для конкретной сцены. Подобно коллегам, Хупер положился на умение марокканских мастеров. «Мы использовали знания и навыки местных ремесленников. Многие ремесла, такие как выделка кожи, работа по железу и с тканями, уже забыты в таких развитых странах как Америка и Англия».

Из тысяч предметов, которыми занимался отдел Балфура, ни один не был так важен, как ключевой артефакт фильма – Кинжал Времени. Создание финальной версии кинжала времени было процессом, сочетающим в себе исследование, развитие и эксперимент. «Изначально мы взяли за основу старинный индийский кинжал, - говорит Балфур, - но Джерри Брукхаймер хотел, чтобы кинжал походил на оружие из видеоигры. Проблема была в том, что когда мы сделали рукоятку кинжала из игры объемной, то поняли, что она не может выполнять функции, необходимые в фильме. Нам пришлось немного доработать рукоять, сделать её стеклянной с металлической филигранью и с кнопкой из драгоценного камня сверху, с помощью которой запускается механизм перемещений во времени».

«Я думаю, что кинжал – это наша творческая удача, - продолжает Балфур, - рукоять выглядит так же элегантно, как и в игре, но мы дополнили лезвие различными гравировками». Балфур создал 20 разных версий Кинжала Времени, все они идентичны, но использовались для разных целей. «У основного кинжала есть настоящее железное лезвие,- объясняет Балфур, - Он сделан из меди и позолочен. У него довольно приличный вес и он хорошо смотрится в кадре». Множество раз приходилось чинить этот кинжал, потому что в фильме есть много боевых сцен. «Его бросают, выбивают из рук Дастана, кидают в грязь. С этим кинжалом что только ни вытворяли, поэтому его не раз приходилось приводить в порядок. У нас было несколько дубликатов: из твердого материала и из мягкого материала. Был даже один, который светился в темноте».

Высочайший уровень работы художников-оформителей произвел большое впечатление на актёров. «В первую неделю после приезда в Марокко мы посетили несколько уже построенных площадок, - вспоминает Джемма Артертон. «Именно тогда я подумала: «Вот это да! Это невероятно. Площадки были похожи на настоящие города. Никогда я не видела ничего подобного. Тебе не нужно ничего представлять, всё прямо перед тобой. В современном кино такое встретишь не часто: настоящая роскошь. Эти ребята создали целый новый мир. Просто феноменально».

«Куда бы мы ни посмотрели, мы видели искусно сделанные стены, шторы, здания, - рассказывает Бен Кингсли, - Марокко – это страна нетронутой природы: все эти верблюды, тысячи наездников, вековая пыль. Наши площадки были настолько детально продуманы, что если ты останавливался на полуфразе, чтобы набрать в легкие воздух, то количество энергии и информации, которое ты вдыхал, было огромным. На создание этой атмосферы ушли долгие часы кропотливой работы. Это очень воодушевляет».

Съемки в Британии

Создание волшебного мира в студии

Разительный контраст между суматошным, жарким Марокко и степенной прохладой студии Pinewood Studios стал настоящим шоком для съемочной группы. Выдуманные художниками от начала до конца, но от этого не менее впечатляющие декорации, созданные Вульфом Крегером, разместились в девяти павильонах этой исторической студии в пасторальном городке Айвер Хит в Букингемшире.

«Нет ничего лучше, чем находиться в реальном месте, где чувствуется дыхание истории» - говорит Джейк Джилленхол, - «В Марокко мы снимались прямо в пустыне; все были покрыты грязью и пылью. Я даже не помню, сколько раз нам приходилось делать перерывы между дублями, чтобы вытряхнуть песок изо рта, глаз и ушей. Мы были похожи на каких-то существ, слепленных из песка. Это было незабываемо реалистично. Но на съемочной площадке в Лондоне мы могли смешивать реальность и фантазию, что намного интереснее смотреть».

Рабочий день съемочной группы в Pinewood Studios сильно отличался от того, что было в Марокко. Здесь все было предсказуемо и четко, и – что немаловажно – здесь было прохладнее. «Если сравнить съемки с кроссом по пересеченной местности, то в Марокко нам приходилось бежать в гору,» - говорит исполнительный продюсер Патрик МакКормик. – «Здесь же мы могли перемещаться между различными местами съемок, просто переходя из одного павильона в другой, и нам не надо было думать о погоде. В Марокко нам каждый день приходилось думать о тех семи сотнях людей, которые на нас работали, - в Англии наша команда сократилась до 250-300 человек. В Марокко у нас одних водителей было три сотни!»

Пока съемочная группа работала в Марокко, команда Гари Фримана, британского художника-постановщика, готовила декорации в павильонах. Восточные Врата Аламута, поражающие своей красотой и размахом, заняли почти весь седьмой павильон – стены достигали почти 16 метров в высоту, а пальмы были специально привезены с юга Испании (за ними ухаживал садовник Джон Марсон с подручными).

Эта декорация была настолько большой, что на ней можно было снимать сцены массовых сражений, в которых участвовали сотни людей, 25 лошадей, а также велся заградительный огонь. «Основная причина, по которой было решено возвести эти декорации – необходимость ночных съемок паркура и других каскадерских трюков, что было бы затруднительно сделать в Марокко», - говорит Гари Фриман. Руководитель строительных работ Брайан Нейбор построил этот поражающий воображение комплекс всего за 14 недель. На строительство ушло 3000 досок размером 20 на 10 см, почти 22 тысячи погонных метров досок размером 8 на 3 см, и 40 тонн гипса для изготовления лепнины.

В павильоне S разместился Большой Зал Аламута – удивительное смешение нескольких индийских стилей, выполненное в кремовых тонах с вкраплениями золота. «Я не хотел использовать искусственное освещение для этих декораций», - говорит декоратор Элли Гриф, - «Мне хотелось использовать только масляные светильники, что оказалось непросто. Но Джон Сил, наш главный оператор, сказал, что при таком освещении кадры смотрятся намного интереснее. Для создания интерьера я выбрал цвета драгоценных камней – рубиновый, аметистовый и так далее, а также навесы и балдахины. Все это должно было отражать свет».

Интерьер дворца Аламута был использован в нескольких сценах, включая тронный зал Тамины, апартаменты Таса, а также зал для банкетов, где убивают Царя Шарамана. «Я хотел, чтобы основание трона Тамины было похоже на хрустальный цветок лотоса, что должно было напоминать зрителю о хрустальных Песочных часах Богов,» - говорит Элли Гриф. « Над ее троном висит огромный золотой балдахин, через прорезь которого ниспадает свет – как будто бы она находится в прямом контакте с небесами и богами. Все, что связано с Таминой, должно напоминать о ее мягкости, и о чувстве юмора».

Покои Тамины – это великолепное буйство красок. Стены украшены орнаментами, как будто сошедшими со страниц древних рукописей, и инкрустированы драгоценными камнями. Именно в такой роскошной спальне и должна почивать принцесса. «Майк Ньюэлл и Вульф Крёгер решили, что будуар Тамины должен быть очень женственным», - вспоминает Элли Грифф.

«Мы хотели создать ощущение нереальности и роскоши. Это должно было быть то место, где хочется верить в чудеса. Спальня Тамины усыпана драгоценными камнями, и неяркое освещение придает ей заколдованный, волшебный блеск». – добавляет он.

В том же павильоне, где были воздвигнуты Дворец Аламута и покои Тамины, разместились Небесные покои – место, где на неприступной скале высоко над городом хранится Клинок Времени. Сам Клинок помещен в причудливо украшенную раку. Деревянные статуи этого ковчега были вырезаны вручную, затем отлиты в гипсе. Эти фигуры и каменные колонны делают ее похожей на храм, что при помощи искусно направленного освещения подчеркнул оператор Джон Сил – лучи света придают Клинку волшебный, неземной вид.

Храмовые Сады Аламута были задуманы как кусочек рая. Попугаи всех цветов и размеров в причудливых клетках, кустарники, подстриженные в форме слонов, фонтан с фигурками единорогов, баранов и павлинов, арка с украшенными драгоценными камнями фресками, золотые фонари, маленькие колокольчики и деревья с бледными прозрачными листьями (каждый листочек был тщательно наклеен вручную). «Вульф не хотел, чтобы этот сад походил на реальные сады того времени - ведь в нем происходит одна из ключевых сцен.» - говорит Фриман. «Так что нам нужен был волшебный сад. Некоторые идеи Вульф почерпнул в произведениях русских экспрессионистов».

Среди других декораций, созданных на студии, был Храм Клинка – пещера с водопадами и алтарем, усыпанным сокровищами и подношениями. Здесь снимался один из главных экшн-эпизодов фильма, в котором участвуют Джейк Джилленхол, Джемма Артертон и Томас Дюпон в роли Хассада. Интерьер храма должен был соответствовать общим планам, снятым в Оукаймдене, Марокко. На студии также были сделаны декорации, в мельчайших подробностях воссоздающие базар Аврат, улицы и крыши города – они были нужны для съемок паркура. «Мы с самого начала знали, что ключевые эпизоды с паркуром будут сниматься в студии,» - говорит Фриман. «Вульф Крегер решил создать горизонтальные и вертикальные структуры, в которых бы исполнялись акробатические трюки. Команда скульпторов полетела в Марокко, чтобы как следует изучить материалы, из которых сделаны стены и дома.

Привезенные образцы и слепки помогли нанести завершающие штрихи при работе над стенами нашей декорации. Самым сложным было укрепить эту конструкцию, чтобы обезопасить каскадеров, так что в каждом элементе стен на самом деле использовано большое количество металла».