Чехов и сакура

Как и многие театры по всему земному шару, государственный академический русский театр драмы им. М. Лермонтова не мог не отметить 150-летний юбилей со дня рождения Антона Павловича Чехова. И зрители в очередной раз могут насладиться академической постановкой пьесы о которой непременно что-то помнят. Кто про многоуважаемый шкаф, а кто про стук топора.

Правы школьные учебники, некоторые произведения не теряют своей актуальности. Они просто как-то ложатся на любую политическую или экономическую обстановку и дальше играют гранями. Идеи экспериментального прочтения пьесы «Вишнёвый сад» не дают покоя многим деятелям искусства. Так, например, в романе Акунина «Весь мир театр» режиссер предлагал своей труппе расставить акценты и показать зрителям, кто есть в саду Зло и Добро. Выходило, что Добро – Лопахин, а Зло – Епиходов. Ну а Варя и вовсе была полностью повинна в разорении имения и олицетворяла Смерть.

Однако и без таких изысков хорошо смотреть «Вишнёвый сад». Сейчас, на фоне кризиса экономического, или, как принято уже считать, цивилизационного, аллюзий в пьесе предостаточно. И про то, как верхи не могут, и низы не хотят, и про то, как дробится общество на тех, кто живет прошлым и тех, кто грезит о будущем.

И все они, а на деле – мы, живем каждый в своем вишнёвом саду: красота, соловьи, но утерян секрет приготовления вишни, который и мог бы обеспечить покой и гармонию. И так хорошо под чеховские реплики думать о главном: почему Лопахин не делает Варе предложение, почему Яша так мелочно жесток, почему мы не готовы принять выгодное решение, когда речь идет о социальных атрибутах?

И неожиданным рефреном раздается в сердце вовсе не звук падающих вишнёвых деревьев, а вопрос: «Это - комедия?!». Смешно быть выше или ниже любви? Смешно не мочь одобрить нашего климата? Смешно не знать кто ты и откуда? Что же делать, когда это так грустно. Просто до слез.

Исполнители ролей в этой постановке становятся за несколько часов не просто обитателями «Вишнёвого сада», а самыми настоящими знакомцами. И в этом заслуга актеров, блестяще разыгравших каждый свою партию.

Непередаваемо воздушна «порочная» Раневская в исполнении Натальи Долматовой, обреченно несчастлива Варя (Анастасия Тёмкина), раздражающе вертлява трещащая Дуняша (Анна Фоминых), легка веселящаяся Аня (Камилла Ермекова), противоречиво наполнена чувством собственного достоинства и экспрессией Шарлотта Ивановна (Татьяна Банченко).

И ужасно раздражает Яша в исполнении Ильи Шилкина. Так и хочется предложить акуниновскому режиссеру снять бремя Зла с Епиходова и отдать эту миссию на откуп Яши, уж очень он получился объемным. Как-то одними плечами смог намекнуть на невероятную свою связь с Раневской, которой, впрочем, нет, не было и быть не могло.

Скрипуч как многоуважаемый шкаф Гаев (Виталий Гришко), и также крепко и однозначно сложен в мышлении и манере поведения. Горяч и могуч Лопахин (Виталий Багрянцев), умильно нелеп Епиходов (Роман Хикалов), отвлеченно прекрасен вечный студент Трофимов (Антон Митнёв) и так искренне неуместен Сименов (Анатолий Креженчуков).

Но непреодолимое желание вмешаться, как-то посодействовать, помочь, прекратить, хоть как-то повлиять на исход, возникает при появлении Фирса (Юрий Померанцев) и Вари (Анастасия Тёмкина). Именно они добавляют надсадного надрыва, за них хочется заступаться и наказывать виновных. То есть всех тех, кто с брезгливостью и снисходительностью обращаются с ними там, где за окнами широко раскинулись вишнёвые деревья.

На этот раз и декорации стали такими же полноправными участниками. И шкаф, и какие-то почти японские мотивы в нанесенных на пленку деревьев, падающих в финале так безысходно и трагично. И в сердце щемит точно такой же безысходностью за какой-то собственный, утерянный быть может давным-давно, вишнёвый сад.

Иллюстрация:tl.kz