Данный шаг представляет собой продолжение интеграционной политики и отражает тенденцию перехода от преимущественно экономических механизмов взаимодействия к политическим формам координации. Предоставление политических прав, в том числе избирательных, традиционно относится к числу суверенных прерогатив государства, и потому расширение соответствующих полномочий в межгосударственном формате является знаковым элементом углубляющейся интеграции.
Протокол 2025 года не является уникальным прецедентом в международной практике, одним из примеров может служить такое интеграционное образование как Европейский Союз, с существующими уже наднациональными политическими институтами. В случае с Беларусью и Россией данный шаг является типичным прецедентом последовательной политики по углублению интеграционных процессов в рамках Союзного государства.
Хотя Протокол формально симметричен, его практическое применение создает выраженную асимметрию. По оценкам, в Беларуси проживает до 3 млн граждан России (около 25% населения), тогда как в России — лишь около 500 тыс. белорусов (0,3% населения).
Такой демографический дисбаланс создаёт неравные возможности влияния: если белорусская диаспора в России из-за численности едва способна повлиять на местные выборы, то россияне в Беларуси получают значительный потенциал участия в муниципальной политике, особенно в приграничных регионах.
Помимо демографического дисбаланса, необходимо учитывать и институциональный. В Беларуси местные советы депутатов входят в систему государственной власти и интегрированы во властную вертикаль. В России, напротив, органы местного самоуправления согласно Конституции РФ (ст. 12) не входят в систему органов государственной власти и обладают автономией.
Таким образом, Москва получает официальный канал влияния, встроенный в легитимные государственные структуры. Такой дополнительный модуль существующей вертикали: законно оформленный инструмент, который позволяет Кремлю проникать в систему управления на местах, пусть и в ограниченной форме. Даже при не большом объёме полномочий местных органов, сам факт участия иностранных граждан в их работе снижает институциональную обособленность и создаёт условия для долгосрочной эрозии суверенитета. Мягкое политическое влияние здесь может проявляться через участие в формировании локальной повестки и продвижение выгодных кадров. Понятно, что ввиду глубокой экономической и оборонной зависимости Беларуси от России, немедленного усиления внешнего давления не ожидается, хотя постепенные структурные изменения остаются существенным фактором риска.
Протокол 2025 года следует рассматривать в комплексе с другими инициативами по укреплению Союзного государства. Республика Беларусь включена в сферу действия обновлённой ядерной доктрины Российской Федерации, между странами подписана Концепция безопасности Союзного государства, а также Договор о гарантиях безопасности. Последний предусматривает возможность создания военных объектов РФ на территории Беларуси, что де-факто означает формирование единого оборонного пространства.
Подобное ускорение интеграционных решений объясняется возросшим уровнем геополитической напряжённости, прежде всего в отношениях между Российской Федерацией и странами НАТО. Беларусь остаётся единственным союзником России на западном стратегическом направлении, а политическая уязвимость режима в Минске, особенно после протестных событий 2020 года и выражения поддержки российской специальной военной операции на Украине, делает поиск внешних гарантий безопасности для Лукашенко критически важным.
Подписание Протокола открывает путь к двум возможным сценариям развития интеграции:
Наиболее вероятным представляется гибридный сценарий, при котором интеграционная риторика будет сопровождаться точечными инициативами, не затрагивающими фундаментальных основ политических режимов ни в Москве, ни в Минске.