По итогам переговоров на высшем уровне стороны подписали коммерческие соглашения более чем на 17 млрд долларов. О наиболее значимых моментах приёма главы государства в Белом доме и о том, что сближает позиции Токаева и Трампа, – в интервью с доктором политических наук Андреем Казанцевым, пишет Caravan.kz.
Андрей Анатольевич, как Вы оцениваете значение саммита в формате С5+1 для начала новой эры сотрудничества между Центральной Азией и США? Какие предложения Президента Токаева, озвученные на встрече, Вы бы выделили как наиболее актуальные для ответа на глобальные вызовы и обеспечения устойчивости в регионе?
Саммит «С5+1» в США в ноябре 2025 года стал важной точкой для начала нового этапа сотрудничества между Центральной Азией и Вашингтоном. Он показал, что США теперь рассматривают регион не через призму проблем безопасности, как раньше, но как важного партнёра в глобальной экономике будущего. Это не только экономически выгодно, но и существенно в контексте отношений государств Центральной Азии с соседями по Евразии – Россией и Китаем, у которых свой серьёзный конфликт с США. Военное и геополитическое сотрудничество всегда против кого-то, а вот экономическое сотрудничество – оно всем на пользу и ни против кого не направлено.
В этом контексте надо отметить, что президент Токаев в ходе саммита выделил несколько направлений, которые, как представляется, особенно актуальны в глобальной и региональной экономико-технологической перспективе. Во-первых, это сотрудничество в сфере критически важных минералов и редкоземельных элементов. Во-вторых, развитие транспортной связанности через Срединный коридор, что усиливает роль Казахстана в глобальных цепочках поставок (и, кстати, отвечает интересам США, ЕС и Китая одновременно). В-третьих, партнёрство в области технологий, цифровизации и кибербезопасности.
Насколько важна роль личных отношений и взаимного уважения между лидерами, как в случае Токаева и Трампа, для продвижения стратегических экономических инициатив?
У Токаева и Трампа общие взгляды в плане продвижения взаимовыгодного экономического сотрудничества между странами. Выявилась и ещё одна черта общности. У Казахстана всегда, на протяжении десятилетий, была последовательная линия на продвижение дела мира и международного диалога. Президент Токаев в разных должностях всегда участвовал в выработке и реализации этой политики. Сейчас эта внешняя политика мира и диалога достаточно персонализирована, и её можно назвать «политикой Токаева». Он даже выдвинул очень интересную теорию о глобальной роли Казахстана как «средней державы», поддерживающей институты международного сотрудничества, в условиях, когда великие державы оказались на грани тотального военного конфликта. Трамп в последнее время достаточно успешно реализует политику посредничества в мирном диалоге в совершенно разных регионах мира, от Ближнего Востока до Юго-Восточной Азии (Таиланд и Камбоджа) и Африки (Конго и Руанда).
Президент Токаев известен своей взвешенной и рациональной позицией в управлении страной.
Как Вы оцениваете его подход к вопросам законности, справедливости и внешнеполитического диалога? Есть ли, на Ваш взгляд, схожесть с подходом Трампа?
В вопросе много разных измерений, я сосредоточусь на внешней политике и дипломатии. Следует отметить очевидную вещь: стили Токаева и Трампа во внешней политике принципиально разные. Токаев по предыдущей работе –классический дипломат самого высокого мирового уровня, что, в частности, показывает его успешная работа в должности заместителя Генсека ООН – руководителя отделения ООН в Женеве. У Трампа немного неровный стиль дипломатии, раньше он делал много необычных для этой сферы действий и заявлений. Он, скорее, профессионал в сфере бизнеса, а потом медиа и внутренней политики США. Однако указанная выше серия успешных мирных инициатив в последнее время завоевывает Трампу репутацию и в мире дипломатии. Не секрет, что он даже хочет получить Нобелевскую премию мира. В описанном выше стремлении двух президентов к мирному диалогу, мирному посредничеству и можно найти главную черту общности.
Насколько, по Вашему мнению, укрепление Казахстана в качестве авторитетного и стабильного лидера региона стало основой для конструктивного диалога между Президентами Токаевым и Трампом?
Надо учесть, что Трамп по своей жизненной траектории, прежде всего, бизнесмен, и экономика для него самая важная сфера. Безусловно, укрепление Казахстана как авторитетного и стабильного лидера Центральной Азии именно в этой сфере стало важной основой для конструктивного диалога. Казахстан сегодня занимает первое место в регионе по объёму ВВП, уровню жизни, уровню развития инфраструктуры и привлечению прямых иностранных инвестиций. Более половины всех инвестиций, поступающих в Центральную Азию, приходится именно на Казахстан, что делает его ключевым экономическим центром и наиболее надёжным партнёром для долгосрочных проектов. Для Трампа это означает, что Казахстан способен быть важной опорной точкой – страной, где есть предсказуемость, институциональная стабильность для внешних инвесторов и реальные возможности для запуска крупных инициатив. Поэтому диалог Токаева и Трампа был не формальным жестом, а обсуждением конкретных стратегических направлений: критические минералы, логистика, технологии, энергетика. Именно статус Казахстана как наиболее развитой и открытой экономики региона позволил вывести этот разговор на уровень практического сотрудничества.
Как Вы считаете, какое значение имеет тот факт, что Касым-Жомарт Токаев последовательно демонстрировал уважение к политике Дональда Трампа, в том числе по ключевым международным вопросам?
Факт того, что Президент Токаев последовательно демонстрировал уважение к позиции Дональда Трампа, действительно имеет большое значение. У Трампа ярко выраженный персонализированный стиль внешней политики: для него критически важны личные отношения и уважение к его приоритетам. Именно поэтому умение Токаева общаться на языке, который Трамп воспринимает как конструктивный, стало важным элементом успеха.
Как, Вы думаете, каким образом дипломатический стиль Президента Токаева влияет на эффективность международных переговоров и восприятие Казахстана на глобальной арене?
Токаев обладает редким набором дипломатических качеств – гибкостью, интеллектуальностью и способностью понимать психологию собеседника. Если взять конкретный пример Трампа, то Токаев выстроил общение так, чтобы подчеркнуть уважение к американской позиции по ключевым международным вопросам, соблюдая при этом балансы многовекторной политики Казахстана. В результате у Трампа формируется ощущение, что он имеет дело с лидером, который не только предсказуем, но и способен предложить практические решения, совпадающие с американскими интересами. Это создало атмосферу доверия и позволило вывести диалог на уровень конкретных договорённостей – от критических минералов до логистики и технологического партнёрства. Таким образом, дипломатическое искусство Токаева стало важным фактором того, что встреча с Трампом прошла не формально, а по-настоящему продуктивно. С другими лидерами – будь то лидеры России, Китая, европейских стран, стран Ближнего Востока, и т.п. Токаев также хорошо умеет находить общий язык.
Потенциал сотрудничества между двумя странами оценивается в более чем полтриллиона долларов. Какие шаги, на Ваш взгляд, необходимо предпринять, чтобы этот потенциал был реализован в полном объёме?
Чтобы этот потенциал был реализован полностью, необходимы последовательные практические шаги.
Во-первых, институционализировать подписанные договорённости по критическим минералам и создать совместные производственные цепочки. Казахстану важно не просто добывать сырьё, а развивать переработку, сертификацию и высокотехнологичное производство на своей территории. Это превращает ресурсы в добавленную стоимость и делает страну ключевым узлом глобальных поставок.
Во-вторых, масштабировать сотрудничество в технологиях – финтех, кибербезопасность, ИИ, биомедицина, и т.п. США обладают там уникальными компетенциями, а Казахстан – площадками роста вроде Astana Hub. Здесь нужны совместные лаборатории, акселераторы, образовательные программы и инвестиционные фонды.
В-третьих, обеспечить развитие логистики и инфраструктуры Срединного коридора. Если маршруты через Каспий станут быстрее и надёжнее, Казахстан сможет лучше интегрироваться в американские, европейские и даже некоторые китайские цепочки поставок, особенно в сфере минеральных ресурсов, агропродукции и энергетики.
В-четвёртых, создать стабильную нормативную и инвестиционную среду для крупных американских корпораций. Прозрачные регуляции, защита инвестиций, упрощение процедур – всё это критично, если речь идёт о десятках миллиардов долларов новых вложений.
Как достигнутые договорённости на сумму свыше 17 млрд долларов повлияют на устойчивый экономический рост Казахстана в долгосрочной перспективе?
Важен даже не объём сам по себе, а структура этих инвестиций: они направлены на стратегические отрасли, которые определяют глобальную экономику ближайших десятилетий. Именно поэтому эффект будет не краткосрочным, а накопительным и системным. Прежде всего, наибольшую выгоду получит сектор критически важных минералов и редкоземельных элементов. Речь идёт не только о добыче, но и о создании цепочек переработки, сертификации и т.п. Эти проекты позволяют Казахстану встроиться в глобальные высокотехнологические цепочки, что даёт стабильный спрос, новые рабочие места и постепенный рост добавленной стоимости внутри страны. С точки зрения стратегических направлений развития важны также инвестиции в цифровую экономику и высокие технологии. Казахстан благодаря сотрудничеству с США получает возможность создания совместных высокотехнологических проектов. Это напрямую влияет на модернизацию экономики и укрепление человеческого капитала.
Насколько важным Вы считаете вклад США как крупнейшего инвестора в экономику Казахстана, и как это отражается на развитии ключевых секторов?
США пространственно очень далеко, поэтому они не являются главным инвестором в Казахстан. Однако они играют ведущую роль в некоторых стратегически важных отраслях экономики. Прежде всего – это нефтегазовый сектор, где американские компании реализовали крупнейшие прямые инвестиции за всю историю независимого Казахстана. Также США активно участвуют в проектах по критически важным минералам, урану, машиностроению, сервисным технологиям, цифровой экономике и т.п. Всё это интересно официальной Астане с точки зрения технологической модернизации Казахстана. Для американских же компаний Казахстан может представлять интерес благодаря природным богатствам, режиму английского права в Международном финансовом центре «Астана», благоприятной для внешних инвестиций политике государства, налоговым льготам и выгодной географии, позволяющей выходить на рынки Центральной Азии, Китая и Кавказа.
Как Вы оцениваете значение поддержки Казахстаном инициативы TRIPP в контексте укрепления транзитного потенциала страны и развития Срединного коридора?
Поддержка Казахстаном инициативы TRIPP («Международная Транскаспийская транспортно-логистическая платформа») имеет стратегическое значение, поскольку эта платформа напрямую усиливает транзитный потенциал страны и ускоряет развитие Срединного коридора. TRIPP нацелена на создание цифровой, логистической и регуляторной связности между ключевыми участниками Евразийских маршрутов, что для Казахстана особенно важно, учитывая его роль центрального звена между Китаем, Южным Кавказом, Турцией и Европой. Во-первых, TRIPP способствует стандартизации и цифровизации транзитных процедур. Это означает сокращение времени прохождения грузов, уменьшение издержек, более предсказуемую логистику и рост привлекательности казахского маршрута для международных перевозчиков.
Во-вторых, инициатива усиливает интеграцию Казахстана в глобальные цепочки поставок. Предполагается создание международной инфраструктуры, где транзитные данные, безопасность, таможенные процессы и договорные механизмы соединены в единую систему. В-третьих, поддержка TRIPP укрепляет мультимодальные решения через Каспий – морские, железнодорожные и автомобильные. Это повышает конкурентоспособность Срединного маршрута по отношению к северным и южным направлениям. В итоге, участие Казахстана в TRIPP фактически означает переход к новому уровню логистической зрелости: от транзитной территории – к полноценному хабу Срединного коридора.
Символично ли заявление Дональда Трампа о возможности визита в Казахстан и как оно может повлиять на дальнейшее развитие двусторонних отношений?
Заявление Дональда Трампа о готовности посетить Казахстан имеет серьёзное символическое значение. Трамп известен тем, что внешняя политика для него во многом строится через личные контакты, и сам факт того, что он публично допускает визит, говорит о высоком уровне доверия к Президенту Токаеву и заинтересованности в закреплении позитивной динамики. Для президента США такие слова – всегда политический сигнал, и в данном случае он демонстрирует уважение к региональному лидерству Казахстана, стабильности и предсказуемости его политики.
Как встреча Президента Токаева с руководством внешнеполитического и экономического блока США может отразиться на укреплении стратегического партнёрства между двумя странами?
Подобные встречи превращают стратегическое партнёрство из политической формулы в работающий механизм, который приносит конкретные экономические и технологические результаты. Это особенно важно для продвижения в намеченных сферах экономического сотрудничества: критических минералов, энергетики, логистики, новых технологий. Такой диалог привлекает внимание американского бизнеса к Казахстану как к площадке для высокотехнологичных, инфраструктурных и финансовых проектов.
Как Вы оцениваете значение встречи Президента Токаева с казахстанскими IT-предпринимателями в Вашингтоне?
Встреча Президента Токаева с казахстанскими IT-предпринимателями в Вашингтоне имеет очень большое значение, поскольку напрямую связана с выходом казахстанских стартапов на глобальные рынки. Такой формат показывает, что цифровая экономика становится одним из ключевых приоритетов государства, а Казахстан стремится встроить свой HighTech-сектор в международные технологические цепочки, привлекая партнёров, инвесторов и менторов в самой сильной инновационной экосистеме мира. Во-первых, эта встреча создаёт политическое «окно возможностей» для казахстанских стартапов. Наличие прямой поддержки на уровне главы государства повышает доверие американских корпораций, венчурных фондов и технологических центров. Во-вторых, она подчёркивает стратегическую линию, которую Токаев озвучил в своём Послании: цифровизация и развитие HighTech-сектора – это фундамент для трансформации экономической модели Казахстана. Президент прямо говорил, что стране необходимо уйти от сырьевой зависимости и сформировать экономику знаний, где основная ценность создаётся не за счёт добычи ресурсов, а за счёт технологий, данных, инноваций и человеческого капитала. В-третьих, поддержка IT-предпринимателей за рубежом – это важный шаг для построения глобально конкурентоспособной экосистемы. Казахстанские стартапы уже начинают работать в сфере кибербезопасности, финтеха, EdTech, HealthTech и логистических технологий. Им нужны международная экспертиза, инвестиции и партнёрства, что ускоряет их масштабирование.
Можно ли говорить о том, что многоплановый характер визита – от технологических тем до политического взаимодействия – отражает новую модель внешнеполитического позиционирования Казахстана?
Многоплановость визита – это не просто набор тем, а свидетельство того, что Казахстан выстраивает новую, более амбициозную внешнеполитическую модель, где дипломатия, экономика знаний и технологическое развитие объединены в единую стратегию. Акцент на технологиях, IT, инвестициях, высокой добавленной стоимости и модернизации экономики полностью соответствует внутреннему курсу Токаева на переход к инновационной модели развития. Внешняя политика начинает работать как инструмент экономической трансформации. Такой формат визита также показывает партнёрам, что Казахстан способен одновременно вести серьёзный политический диалог и осуществлять взаимодействие в высокотехнологичных направлениях.
Как укрепление казахстанско-американского сотрудничества может повлиять на развитие не только самой страны, но и региона Центральной Азии в целом?
Следует отметить, что Астана не одинока с точки зрения быстрого развития экономического сотрудничества с США при Трампе. В сходном направлении движется и Узбекистан. Мотивы у обеих стран одинаковы: они стремятся модернизировать экономику и выйти на глобальные рынки высоких технологий. Поэтому речь идёт об общем региональном тренде. В конце президентства Байдена старые направления взаимодействия США с Центральной Азией оказались во многом стратегически исчерпаны в связи с уходом США из Афганистана. Соответственно, и отношения двинулись в сторону практического обнуления. Сейчас намечается новое направление – чистый экономический и технологический прагматизм с минимизацией элемента геополитики и военно-политического элемента. Это важно, чтобы сохранять хорошие отношения стран Центральной Азии с такими важными для них соседями, как Россия и Китай, которые весьма настороженно относятся к военному и геополитическому сотрудничеству других государств с США. Но это позволяет осуществлять технологическую модернизацию. К тому же это полностью соответствует тому, как Трамп видит приоритеты внешней политики США в центральноазиатском регионе.
Казахстан является крупнейшей экономикой Центральной Азии, главным транзитным узлом и одним из основных получателей прямых иностранных инвестиций. Поэтому технологическое развитие РК будет позитивно сказываться на странах региона – и даже шире, на многих постсоветских странах. Также Казахстан задает высокие стандарты инвестиционного климата для соседних стран. Они, в свою очередь, стараются наверстать отставание – в этом плане стоит привести пример соседнего Узбекистана. Так весь регион ускоряет своё развитие.
А какие аспекты, по Вашему мнению, повлияли на решение Казахстана поддержать инициативу Соглашений Авраама?
Во-первых, Соглашения Авраама полностью совпадают с идеологией внешней политики Казахстана – продвижением дела мира во всем мира. Во-вторых, это был хороший аргумент для налаживания отношений с Трампом – для него эти соглашения очень важны. В-третьих, сложилась благоприятная международная обстановка для того, чтобы к ним присоединиться. Было подписано при посредничестве Трампа перемирие в Газе (хотя, конечно, пока там ещё всё далеко от мира), несколько спал накал американо-китайского и всё ещё есть надежды на спад американо-российского противостояния.
Казахстан традиционно проводит политику сотрудничества и мира со всеми государствами. Многовекторная дипломатия – это очень многозначный термин. Казахстанская политика многовекторности – это, прежде всего, политика мира и сотрудничества со всеми, кто к этому готов. Поддержку Казахстаном Соглашений Авраама следует рассматривать именно в этом контексте. К тому же эти Соглашения отвечают базовым идеям, на которых построено современное казахстанское государство. Эта идея межнационального и межрелигиозного мира. Уважение ко всем религиям и этническим группам, ко всем языкам и культурам представлено во множестве институтов независимого Казахстана. Например, в идее Ассамблеи Народа Казахстана. В РК усиливается роль казахского языка, но широко используется русский язык, а молодёжь в образовательных учреждениях углубленно изучает английский – вот пример языковой и культурной толерантности.
Основная идея Соглашений Авраама очень глубока. Все авраамические
религии – в данном случае, Ислам и Иудаизм – воплощающие наследие двух детей Авраама, Исмаила и Ицхака – должны жить в мире. Эта идея тоже близка политике Казахстана, который последовательно проводит линию на мирный диалог между всеми религиями, а также в республике мирно сосуществует множество разных религий. Кстати, это отвечает и древним степным традициям. Как известно, империя Чингиз-хана обеспечивала институциональную свободу религий, что многие историки интерпретируют как раннюю форму религиозной толерантности.
Может ли поддержка Соглашений Авраама стать дополнительным фактором укрепления имиджа Казахстана как ответственного и предсказуемого игрока на мировой арене?
Разумеется, причём, именно если рассматривать это в контексте вышесказанного. Казахстан с момента обретения независимости последовательно продвигает дело мира везде, где только можно. Достаточно вспомнить про идею Центральной Азии как зоны, свободной от ядерного оружия, про создание СВМДА, про посредничество в конфликте России и Турции, помощи Армении и Азербайджану в мирном диалоге, и т.п. Конечно, будут и критики такой политики, прежде всего, в Иране. Но надо понимать, что ни одна страна Центральной Азии, даже родственный по языку Ирану Таджикистан никогда не воспринимала всерьёз попытки Тегерана рассматривать себя как «старшего брата» центральноазиатских народов.
Какие инструменты, на Ваш взгляд, помогают Казахстану поддерживать стабильные отношения с ведущими странами региона на фоне новых дипломатических инициатив?
Внешнюю политику Казахстана, на мой взгляд, отличают высокий профессионализм и даже, я бы сказал, интеллектуализм. Достаточно в этом плане посмотреть на главное лицо Казахстанской дипломатии на протяжении десятилетий – Президента Токаева. Он полиглот, знаток многих культур Востока и Запада, суперпрофессионал в сфере внешней политики. Профессионализм и глубокое понимание других политических культур, а также мировых трендов – это главный инструмент казахстанской дипломатии. Казахстан успешно участвует во многих формах интеграции и сотрудничества со всеми ведущими странами Евразии (Россией, Китаем, Турцией, и т.п.). Поэтому сотрудничество с Трампом и с Израилем для упомянутых выше стран логично было бы воспринимать именно в контексте традиционной политики Казахстана – взаимодействовать вообще со всеми для продвижения дела мира и прогресса.
В контексте упомянутого выше интеллектуализма мне кажется, что стоило бы подчеркнуть удачное время обсуждаемых дипломатических инициатив Казахстана. Это время дополнительно подчёркивает, что действия официальной Астаны не направлены против кого-либо (в частности, в контексте конфликта США, с одной стороны, Китая и России, с другой). 30 октября 2025 года прошла встреча Президента США Трампа и Председателя КНР Си Цзиньпиня, на которой стороны пришли к ряду тактических компромиссов. После встречи Трампа и Путина в Анкоридже отношения между США и Россией дальше не продвинулись. Но Трамп и Путин явно демонстрируют личное взаимное понимание и уважение (как говорят, по-английски, между ними «химическая связь», chemistry). Так что не исключено, что в определённой перспективе и они могут договориться. В этой ситуации встреча президента Казахстана с Трампом и поддержка со стороны Казахстана лоббируемых Трампом Соглашений Авраама вряд ли должны кого-то в Евразии сильно насторожить.
Также 12 ноября 2025 г. ожидается визит самого Президента Токаева в Россию, который подтвердит близкие отношения между соседними странами. 22 октября Министр иностранных дел России Сергей Лавров на встрече с Министром иностранных дел Казахстана Ермеком Кошербаевым назвал предстоящий визит президента Казахстана «событием поистине международного масштаба». В конце октября Президент Токаев встретился с главой Татарстана в контексте тесного сотрудничества между регионами Казахстана и регионами России. То есть, между двумя странами степень сотрудничества очень глубокая, что для соседей, в принципе, должно быть нормой.
Какие направления участия Казахстана в реализации положений Соглашений Авраама, на Ваш взгляд, наиболее перспективны с точки зрения усиления его глобальной роли?
Соглашения Авраама – это политический акт нормализации отношений между Израилем и рядом арабо-мусульманских стран. У них есть механизм реализации – это Негевский форум. Он был создан весной 2022 года после встречи министров иностранных дел США, Израиля, ОАЭ, Бахрейна, Египта и Марокко в израильской пустыне Негев. Его цель – превратить идеи Соглашений Авраама из политической декларации в работающую архитектуру сотрудничества. Если сами Соглашения задают философию нормализации и мирного сосуществования между странами региона, то Негевский форум обеспечивает их практическую реализацию через специализированные рабочие группы. Сегодня этот формат включает крупные кластеры по воде и продовольственной безопасности, энергетике, здравоохранению, туризму, региональной безопасности, образованию и межрелигиозному диалогу. Каждое направление уже развивается в виде конкретных проектов – от совместных инициатив в агротехнологиях и опреснении воды до трансграничных логистических решений и будущих проектов в области «зелёной» энергетики.
Для Казахстана участие в таких многосторонних инициативах могло бы открыть доступ к технологическим и инвестиционным возможностям стран-подписантов Соглашений Авраама. В водно-аграрном кластере Казахстан потенциально заинтересован в передовых израильских технологиях орошения, управлении засушливыми территориями и цифровизации сельского хозяйства, что имеет особое значение для южных регионов страны. В энергетическом направлении могут быть интересны водородные проекты. В сфере логистики и транспорта формат Соглашений Авраама может стать дополнительным каналом для развития Срединного коридора и связывания казахстанских портов с рынками Восточного Средиземноморья и государств Персидского залива. Перспективы есть и в кластере технологий и безопасности. Казахстану может быть полезен опыт Израиля и стран Залива в кибербезопасности, финтехе и цифровом государственном управлении. Дополнительным направлением может стать сотрудничество в здравоохранении: телемедицине, диагностике и обмене данными для научных исследований. Наконец, кластеры образования и межкультурного диалога органично сочетаются с казахстанской моделью межнационального согласия и религиозной толерантности. Таким образом, участие Казахстана в Соглашениях Авраама следует рассматривать не как геополитическое позиционирование, а как доступ к сети многосторонних экономических проектов.
Поддержку Казахстана идей Соглашений Авраама вполне можно рассматривать как стратегический шаг, усиливающий его способность выстраивать диалог между мировыми центрами влияния. Этот формат ценен именно тем, что не связан с логикой блокового или цивилизационного противостояния. Он предлагает позитивную современную экономико-технологическую повестку – и поэтому органично вписывается в традиционную казахстанскую модель прагматичной многовекторной дипломатии. Первые положительные сдвиги уже очевидны в отношениях Казахстана с Соединёнными Штатами (договорённости о сотрудничестве в сфере критически важных минералов, редкоземельных элементов, формирования устойчивых цепочек поставок, в высокотехнологичных областях). Для Трампа Авраамовы соглашения – ключевой элемент его ближневосточной политики. Поэтому поддержка Казахстаном этих соглашений была важным аргументом для Трампа, что с официальной Астаной можно сотрудничать.
Следующим логичным направлением для Казахстана в рамках поддержки Авраамовых соглашений может стать расширение технологического и экономического сотрудничества с Израилем, прежде всего в областях, где у этой страны уникальная экспертиза: водные технологии, агротех, кибербезопасность, медицина и инновации. Израиль традиционно заинтересован в партнёрах, способных сочетать политическую стабильность, открытость миру и технологический потенциал – Казахстан как раз попадает в эту категорию.
В более широкой перспективе, по мере нормализации ситуации на Ближнем Востоке, Казахстан сможет включиться и в многосторонние проекты в рамках Негевского форума. Это может позволить республике выступать важным звеном связи между Евразией, США, и Ближним Востоком.