Буквально вчера на официальном сайте That Eurovision Site появилась новость о том, что Казахстан надеется стать участником конкурса «Евровидение-2026». В ситуации разобралась корреспондент медиапортала Caravan.kz.
В сообщении сказано, что во время встречи с директором Генеральной ассамблеи Европейского вещательного союза Ноэлем Карраном председатель правления агентства «Хабар» Кемелбек Ойшыбаев поднял тему участия Казахстана в конкурсе. Он напомнил, что страна уже несколько лет участвует в детском Евровидении, активно развивает культурные связи с Европой и занимает важное географическое положение между Востоком и Западом.
Ноэль Карран идею поддержал. По его словам, предложение заслуживает внимания, и оно будет официально рассмотрено на ближайшем заседании вещательного союза.
Что даст Казахстану участие в Евровидении?
Для кого-то Евровидение — это просто шоу с песнями, блёстками и фанатами в перьях. Но на самом деле все более серьезно. Для Казахстана участие в конкурсе — это возможность заявить о себе перед всей Европой и не только. Трансляции смотрят более 160 миллионов зрителей по всему миру. То есть это витрина, где можно показать страну через музыку, культуру, стиль и образ мышления.
Это шанс для казахстанских артистов выйти на международную сцену. Не только спеть, но и познакомиться с продюсерами, коллегами, журналистами. Бывали случаи, когда участники, даже не занявшие призовые места, получали контракты, гастроли и тысячи новых слушателей.
Евровидение — это ещё и туризм. Люди узнают о стране, начинают искать, что такое Казахстан, смотрят клипы, видят природу, города, язык. Это культурный экспорт в прямом эфире. А если в будущем конкурс пройдёт у нас, то к нам приедут десятки тысяч гостей, займут отели, обеспечат работой малый бизнес.
Стучимся, но не пускают: почему Евровидение остаётся мечтой?
Разговоры о том, что Казахстану пора на взрослое Евровидение, впервые стали звучать всерьёз ещё в 2010-х. Когда в 2018 году страна впервые отправила участника на детскую версию конкурса, многим это показалось первым шагом к большой сцене. Тем более, что юные представители Казахстана быстро начали добиваться успехов. Например, в 2020 году мы заняли почётное второе место. На фоне этих побед казалось, что участие во взрослом Евровидении — лишь вопрос времени. Тем более, что телеканал «Хабар» стал официальным партнёром конкурса и даже транслирует его каждый год. Но не вышло.
Почему? Потому что Евровидение — это не только песни, блёстки и дым на сцене. Это прежде всего клуб, в который надо вступить официально. А чтобы туда попасть, нужно быть полноправным членом Европейского вещательного союза. Казахстан пока в этом клубе на правах почётного наблюдателя. Смотреть можно, петь - нет. Разве что перед телевизором.
Но ведь могут быть исключения? Да, могут. Например, Австралию пригласили как участника, по особому решению. Казахстан пока стоит у двери, культурно стучится, но внутрь не зовут.
Есть еще один момент. Евровидение — это давно уже не просто конкурс. Это платформа, где артисты поют о войне, правах человека, протестах, свободе. Участие страны в таком шоу — это всегда сигнал. Не только музыкальный, но и политический. А Казахстан старается быть аккуратным в таких вопросах. Мы дружим с Россией, состоим в ЕАЭС, не спорим с соседями, балансируем между Востоком и Западом.
После того как Россию исключили из Евровидения в 2022 году за войну в Украине, всё, что связано с этим конкурсом, в российской повестке воспринимается негативно. Так что, если Казахстан станет участником Евровидения, реакция у соседей может быть неоднозначной.
Сколько стоит Евровидение?
Участие в Евровидении — это не отправить певца с микрофоном. Это дорогая культурно-имиджевая кампания, включающая вступительный взнос, промотур, клипы, костюмы, режиссуру. Примерный бюджет для участника — от 300 000 до 700 000 евро.
Но если ты проводишь конкурс у себя в стране, то готовься к многомиллионным вложениям. Достаточно посмотреть, как это происходило в других странах.
Азербайджан: шоу за сотни миллионов
В 2011 году Евровидение выиграл дуэт из Азербайджана Ell & Nikki. Победа стала неожиданной, но власти Азербайджана восприняли её, как национальный триумф. Президент Ильхам Алиев назвал эту победу успехом всего народа, и вскоре было решено, что следующий конкурс пройдёт в Баку. Причём не где-нибудь, а на новой арене, которую ещё только предстояло построить.
Так за несколько месяцев на берегу Каспийского моря вырос стеклянно-светящийся Crystal Hall. Одновременно в городе начали активно облагораживать улицы, парки, фасады и готовиться к приёму тысяч гостей. Официально власти говорили о расходах в 63 миллиона долларов. Но азербайджанские журналисты называли суммы куда более внушительные — от 150 до 277 миллионов. Это рекорд в истории Евровидения.
Для Азербайджана это было не просто шоу, а возможность заявить о себе. Показать, что страна может проводить мероприятия мирового уровня, что у неё есть амбиции, энергия и, конечно, нефть. Правда, не обошлось и без критики. По данным Human Rights Watch, перед проведением Евровидения были принудительно выселены десятки семей из жилых кварталов в центре Баку. Жители сообщали, что полиция и рабочие приходили ночью или рано утром, без предупреждения, требовали немедленно покинуть квартиры, сносили их вместе с личными вещами. В общем, территорию под строительство освобождали довольно жестоко. Но на экранах всё выглядело красиво и внушительно.
Россия: большие деньги и сдержанные оценки
Москва принимала конкурс в 2009 году. По данным Reuters, тогда российское правительство потратило около 42 миллионов евро на проведение шоу в московском спорткомплексе «Олимпийский». Эти средства пошли на техническое переоборудование площадки, строительство одной из самых дорогих сцен в истории Евровидения, обеспечение безопасности и логистику для делегаций. Несмотря на солидный бюджет и техническую зрелищность, Евровидение-2009 в Москве получило сдержанные оценки. Некоторые западные комментаторы раскритиковали конкурс, назвав его демонстрацией амбиций. Дополнительный резонанс вызвали события за пределами сцены. Накануне финала российский ОМОН разогнал гей-парад, устроенный ЛГБТ-активистами в центре Москвы. Были задержаны несколько участников, в том числе британский правозащитник Питер Тэтчелл. Этот инцидент вызвал недоумение у европейской аудитории и стал ещё одним поводом для критики в адрес организаторов.
Украина: праздник и коррупционные скандалы
После победы Джамалы в 2016 году Украина получила право провести Евровидение. Но подготовка оказалась непростой. Вокруг организации шоу начались скандалы. Чиновников заподозрили в попытке «протолкнуть» нужные компании на тендерах, возникли споры из-за подрядчиков, и в итоге почти весь оргкомитет ушёл в отставку.
Казалось, конкурс окажется под угрозой срыва. Но, несмотря на внутреннюю неразбериху, Киев справился. Вместо того чтобы строить новую арену, выбрали уже готовый Международный выставочный центр. Это позволило сократить расходы и сэкономить время.
Общий бюджет составил около 23 миллионов евро. По европейским меркам, не так уж и много. Деньги пошли на сцену, безопасность, приём иностранных делегаций и работу сотен волонтёров.
И, хотя за кулисами было неспокойно, само шоу прошло на отлично. Многие зрители и критики признали, что, несмотря на все трудности, Украина провела Евровидение на высоком уровне.
Швейцария (Базель): народ дал добро
В мае текущего года Швейцария провела Евровидение впервые за 36 лет, и Базель подошёл к задаче по-европейски: с открытым обсуждением, прозрачным бюджетом и народным голосованием. Общие расходы составили 62 миллиона евро, из которых 40 миллионов выделил кантон Базель-Штадт после референдума. Остальная часть поступила от вещателя SRG SSR, спонсоров и Европейского вещательного союза. На модернизацию арены St. Jakobshalle было потрачено 14,5 миллиона евро, ещё 8 миллионов ушло на безопасность, а 5 миллионов — на волонтёров и городские мероприятия.
Ожидаемый экономический эффект оценивался в те же 65 миллионов. То есть конкурс рассматривали не только как пафосное событие, но и выгодную инвестицию.
Израиль: дорогое шоу на фоне социальных протестов
В 2019 году Евровидение состоялось в Тель-Авиве после победы Нетты. На организацию было потрачено 28,5 млн евро, хотя арену не строили заново, а использовали выставочный центр. Основные статьи расходов включали безопасность, транспорт и большую фан-зону у моря. Для финансирования мероприятия вещательная корпорация KAN взяла государственный кредит на 16,5 млн евро.
Шоу получилось эффектным и зрелищным, но на фоне социальных проблем, растущих протестов и недофинансирования других сфер многие жители критиковали правительство за высокие расходы на конкурс.
Италия: красиво, но не без сбоев
Евровидение-2022 в Турине обошлось в более чем 20 миллионов евро. Основным организатором была итальянская общественная телекомпания Radiotelevisione italiana (RAI). Также помощь оказывали местные власти города Пьемонта, вложившие около 10‑11 млн евро, а правительство добавило 1,5 млн евро.
Шоу получилось зрелищным и технически качественным, но, как отметили критики, была слабая координация команды. Внутренние конфликты и недостаток времени сказались на качестве постановок. Конкурс не стал провалом, но и не вошёл в список лучших шоу.
Португалия: минимализм, который сработал
Лиссабон принял Евровидение в 2018 году после победы Салвадора Собрала. Португальский вещатель RTP организовал шоу сдержанно и стильно. Организаторы сделали ставку на морскую концепцию, близкую к местной культуре. Общий бюджет составил около 20 миллионов евро, при этом благодаря продаже билетов, спонсорам и рекламе RTV удалось вернуть примерно 16 миллионов, что сделало конкурс одним из самых финансово рациональных в истории.
Швеция: меньше - значит больше
В 2013 году Мальмё организовал Евровидение с бюджетом около 12 миллионов евро. При этом шоу стало одним из самых ярких и хорошо продуманных. Шведы отказались от гигантомании, сосредоточившись на режиссуре, камерах и динамике сцены. В итоге Евровидение в Швеции часто вспоминают, как образец проведения такого рода мероприятий.
Шведы доказали, что масштаб не всегда равен качеству.
Финляндия: скромно и по делу
Хельсинки в 2007 году потратил около 13 миллионов евро. Финны подошли к конкурсу, как к технической задаче. Ничего лишнего, всё по делу. Сцена, свет, звук — всё было на уровне, но без амбиций. То есть не было цели превзойти всех. Это помогло сэкономить и избежать провалов.
Норвегия: бюджетно, но с душой
В 2010 году конкурс прошёл в Осло. Бюджет составил примерно 17 миллионов евро. Организаторы сделали ставку на национальные символы, комфортные условия для делегаций и аудитории, а не на визуальные изыски. Результат — тёплый приём зрителей и позитивные отзывы, несмотря на отсутствие визуального блеска.
А если бы Евровидение пришло в Казахстан?
Представим на минуту не Базель, не Турин и даже не Осло, а Астану или Алматы. На сцене артист в шапане, на экране юрта, летящий беркут, в небе цветные дроны. В зале тысячи зрителей со всего мира, в прямом эфире — десятки миллионов. Красиво? Ещё как.
Кстати, в столице есть арена «Барыс», которую можно адаптировать под требования конкурса. В Алматы есть «Алматы Арена», тоже большая и современная, к тому же город удобен для туристов. Но обе арены потребуют серьёзной доработки: нужны новое световое оборудование, звук, трансляционные системы, гримёрки, логистика. Сколько же это будет стоить?
Если делать скромно, как в Финляндии или Швеции, можно уложиться в 15–20 миллионов евро. А если решим построить новую арену, снести полрайона и вызвать Бейонсе на репетиции, тогда миллионов восемьдесят, не меньше.
Но главное - есть риск быть замеченными в коррупционных скандалах. Если всё пойдёт по формуле "родственники плюс подряд без конкурса", ждите и перерасхода, и неудобных расследований. Но если впустить частные деньги, сделать тендеры публичными, прозрачными, то можно не только провести конкурс, но и не стыдиться потом на пресс-конференциях. Так стоит ли оно того? Да, если воспринимать Евровидение не как способ освоить бюджет, а как серьёзный культурный и имиджевый проект. Это возможность заявить о себе на международной сцене, поддержать артистов, развивать туризм и укреплять связи с другими странами. Главное, не забыть о сути мероприятия. Потому что Евровидение — это не только сцена и фейерверки, но и то, какое впечатление останется у зрителя от страны.