Петр Своик о том, как изменится жизнь казахстанцев после введения новых правил пенсионных отчислений

Не так давно стало известно, что с 2020 года в Казахстане вводятся новые правила пенсионных отчислений, согласно которым каждый работодатель будет обязан перечислять в ЕНПФ, помимо обязательных 10-процентных взносов, дополнительные пять процентов от зарплаты работника.

Отмечается, что деньги работодатель должен будет выплачивать из своего кармана. В минтруда прогнозируют, что таким образом в ЕНПФ ежемесячно будет поступать около 35 миллиардов тенге.

Соответствующий закон принят в 2015 году. Внедрить систему планировали в 2018-м, но в профильном ведомстве перенесли нововведение на следующий год.

В связи с этим корреспондент медиа-портала Caravan.kz поговорил с членом общественного совета при ЕНПФ экономистом Петром СВОИКОМ, который рассказал, как это нововведение скажется на работе отечественных предпринимателей.

— Это удивительно непрофессиональный шаг. Поразительно, как люди не понимают, насколько губительна попытка искать там, где не стоит. Безусловно, этот шаг приведет к дополнительному сокращению легальных зарплат и еще большему уводу расчетов между работодателями и работниками «в тень».

В самом деле, две главные проблемы в области оплаты труда в Казахстане – это маленькая зарплата и совершенно недостаточное количество работников, которые хоть что-то получают «в белую». По статистике, в нашей стране меньше половины всех занятых в экономике вообще имеют легальные заработки. Причем сама величина этих легальных заработков недопустимо низкая.

И обе эти проблемы, безусловно, усугубляются принятыми решениями.

— Отдельные эксперты предполагают, что таким образом  будет «вбит последний гвоздь» в малый и средний бизнес страны. Согласны ли вы с этим заявлением?

— Образ в целом правильный, но последним гвоздем это не станет. Все-таки малый и средний бизнес давно уже приспособился работать не «в белую», поэтому дополнительное утяжеление легальной части зарплат его не убьет. Тут скорее подходит случай, когда пациент скорее жив, чем мертв, и вот приходит врач и прописывает лечение: «Давайте мы его сразу крышкой гроба прикроем, на всякий случай, от сквозняков».

— Может ли за этим последовать массовое сокращение сотрудников?

— Ничего катастрофического не предвидится, просто оплата труда еще больше сдвинется в неофициальную часть. Через бухгалтерии, с соответствующими полными отчислениями платят работникам в основном только крупные корпорации, от них поступления вырастут, а все прочие приспособятся.

Неуклюжее решение усугубляет проблему недостаточной и полуофициальной оплаты труда, но ничего катастрофического не добавляет.

— Есть предположение, что поправка вносится для того, чтобы закрыть дыры в бюджете ЕНПФ.

— В каком-то смысле, поскольку сама по себе накопительная пенсионная система в сопоставлении накапливаемой доходности и накапливаемой инфляции хронически убыточна. То есть легальный работник, ежемесячно получающий на руки на 10 процентов меньше, в конце жизни получит сумму, как если бы у него забирали процентов по 7, остальное просто обесценится. Но эта фактическая убыточность аккуратно скрывается: на сайте ЕНПФ,, ни в индивидуальных уведомительных выписках вы самих таких строчек – накапливаемой доходности и инфляции — не найдете. Это даже без учета всех неудачных инвестиций и невозвратов. Как член общественного совета ЕНПФ я несколько раз ставил вопрос о дополнении отчетности – безрезультатно. 

Но если брать чисто арифметику – никаких дыр, наоборот, все с избытком, деньги текут широким потоком, хоть купайся! К примеру, в этом году по состоянию на 1 июля взносов поступило на 464,1 миллиарда тенге, тогда как выплаты всем состоявшимся пенсионерам и эмигрирующим – только 107,5 миллиарда тенге. Ну и комиссионное вознаграждение самим накопителям тоже приличное – 27,7 миллиарда тенге. На тот момент, кстати, в системе ЕНПФ набралось уже 9992 миллиарда тенге, сейчас перевалило за десять триллионов. То есть всех причастных система кормит щедро, внакладе только невольные вкладчики — официально работающие и сама производительная экономика, мимо которой крутятся эти теперь уже десять триллионов.

Вообще, я вам скажу, это самое поразительное: зачем при таком четырехкратном превышении поступлений над тратами плюс с вечными проблемами с поисками «инструментов» для размещения все более растущей гигантской массы накоплений ЕНПФ придумывать дополнительный гнет на легальный фонд зарплаты? И у меня только один ответ: это не придумка правительства, оно всего лишь исполняет рекомендации иностранных консультантов. Как, собственно, было с самого начала: накопительную систему двадцать лет назад придумали не Григорий Марченко с Натальей Коржовой, они всего лишь внедряли схему Всемирного банка.

— А в чем был его интерес?         

— Идея была в том, чтобы собрать живые деньги казахстанских трудящихся и увести их на международный финансовый рынок. А подкладкой этой идеи было категорическое недопущение вложения этих денег в национальную экономику. Потому что сама схема, по которой Казахстан в конце 90-х – начале «нулевых» встраивался в международный рынок в роли поставщика сырья и покупателя готовых товаров, предполагала и получение с этого внешнего рынка и финансовых ресурсов, а именно: кредитов и инвестиций.

Внутреннего инвестиционного потенциала такая система не должна была иметь в принципе. Все это называлось политикой полной конвертируемости тенге. 

Соответственно пенсионную систему сразу нацелили на то, чтобы деньги уходили на внешний рынок. Но реализовалось все наполовину: накопительную систему создали, а на внешний рынок не вышли, потому что наш фондовый рынок не стал частью международного.

И вот товарищи финансисты, получив в руки гигантские деньги будущих пенсионеров и имея запрет на производственное инвестирование, придумали замечательную вещь — стали вкладываться в искусственно выпускаемые заемные обязательства минфина и Нацбанка.

К реальной производительной экономике это не имеет отношения.

Сейчас из накопленных 10 триллионов порядка 41 процента вложено в государственные ценные бумаги: минфина и Нацбанка. А что такое доход на эти государственные ценные бумаги? У нас минфин хлеб не сеет, коров не разводит, а только собирает налоги. Соответственно инвестиционный доход фактически платит налогоплательщик. И выплачивается он за счет сокращения других расходных статей бюджета, включая социальные. Причем даже можно посчитать, сколько налогоплательщик заплатит. (После быстрого подсчета наш спикер вычислил сумму – порядка 250 миллиардов тенге.) А 250 миллиардов — это значительная часть, например, затрат на образование в республиканском бюджете. Конечно, финансистам для их игр чем больше денег, тем лучше, лишний триллион им не помешает. 

— Многие предприниматели выступают против этих изменений. Как вам кажется, удастся ли перенести или отменить эти поправки?

— Добиться реально, если предприниматели и экспертное сообщество будут проявлять активность. К сожалению, официальные институты, которые должны на такие вещи реагировать, играют вспомогательную роль. 

Но, поскольку на них сильно надеяться не приходится, активность бизнеса, как такового, тоже должна сыграть свою роль. Все-таки Акорда, особенно в новом исполнении, очень чутко прислушивается к таким вещам и, если не сразу, все равно потом попытается повернуть в правильную сторону.

Все это проявление болезни, а причина – категорический запрет на источники внутреннего развития. Казахстан должен только поставлять сырье и получать с внешнего рынка товары и деньги, вот что надо понять. И на базе такого понимания добиваться изменений.