Пилот одного вертолета

“Рабочая лошадка” авиации – МИ-8 различных модификаций – самая любимая, самая надежная машина, с которой он прошел все: и пожары, и наводнения, и даже поиски обломков упавших в сентябре ступеней ракеты “Протон-М”. За штурвалом командир смешанной авиационной эскадрильи РГП “Казавиаспас” Сергей Корольков провел больше тридцати лет. Из них двадцать пять летает над горами. А вот за руль авто садиться не хочет – ему сверху слишком хорошо видны автомобильные пробки!

Роман с авиацией

Я сижу в рабочем кабинете Королькова в здании РГП “Казавиаспас”.

На огромном письменном столе – огромная и очень подробная карта Казахстана. На соседнем столике скучают разложенные нарды. Игра остановлена на самом интересном месте. В дверях появляется Корольков.

– Сергей Иванович, это вы играете?

– Нет (улыбается). Это ребята-пилоты. Когда есть время. А у меня времени обычно на это нет. Дня не хватает!

– Во сколько встаете по утрам?

– Летом вылетаем в восемь часов утра. На аэродром нужно приехать за час до вылета. В семь прийти в санчасть, подготовиться. Для этого в шесть выхожу из дома. Значит, вставать надо в пять.

– Завтрак сами готовите?

– (Смеется.) Нет, жена. Она мне и завтрак собирает, и в полет термосок готовит. Татьяна родилась в авиационной семье, знает, что летчику нужно.

– Наверное, вашему знакомству предшествовала какая-нибудь романтическая авиаистория?

– Нет, авиаистории не было (смеется). Но с женой мы познакомились действительно по-авиационному – в аэропорту города Бодайбо Иркутской области. Я там начинал свою карьеру после окончания Кременчугского гражданского вертолетного училища. Глазами поиграли – и все. Потом я пригласил ее на свидание.

– Татьяна переживает за вас?

– Она всегда чувствует, когда я иду на посадку. После приземления первый звонок на мобильный от нее: “Ты где?” – “Уже сел”, – говорю. – “Почему не докладываешь?” (Смеется.)

Происки “Протона”

В сентябре Сергею Королькову пришлось искать обломки “Протона-М” в Жезказганской области.

– Команда срочно вылететь в Жезказган поступила от МЧС. Я взял на борт вице-министра по чрезвычайным ситуациям Виталия Петрова. Мы должны были найти все фрагменты упавшей ракеты. На поиски ушло 15 дней.

Сергей Иванович не любит говорить о деталях, но работать его экипажу – второму пилоту Алексею Кажухарову и бортмеханику Владимиру Кислинскому – пришлось, что называется, за десятерых. Ежедневно в воздухе они проводили по восемь-девять часов, тогда как максимальная разрешенная норма составляет семь часов в день.

– Видел воронку, образовавшуюся на месте падения “Протона”, – продолжает Корольков. – Огромный такой кратер. Похож на лунный. Я-то ничего, все время провел в кабине, а вот вице-министру пришлось нелегко. Мы садились примерно в 400 метрах от мест падения фрагментов. И он в день по сорок раз выходил из вертолета, шел пешком туда и обратно.

В конце октября вышел приказ о награждении Королькова и его экипажа медалями “За отличное выполнение обязанностей по ликвидации стихийных бедствий в чрезвычайной ситуации”.

– Это будет моя вторая награда, – улыбается командир авиаэскадрильи. – В 1984 году я получил звание лауреата Ленинского комсомола всесоюзного значения.

Спасаю – по работе, а горы – для души

– Вы тушите пожары, транспортируете больных, спасаете рыбаков… Но это – работа. А для души?

– А для души – полеты над горами. Люблю смотреть на вершины. Полеты эти сложные, но от них не устаешь. Там интереснее летать, чем над равниной. Много лет я проработал на Центральном Тянь-Шане, доставлял альпинистов и грузы на ледник Северный Иныльчек к подножию Хан-Тенгри. Брал с собой жену. Она грибы собирает, я летаю. У меня до сих пор много друзей среди альпинистов. Я был хорошо знаком с восходителем на Эверест Валерием Хрищатым. В 1993 году, когда его и Илью Иодеса завалило ледопадом на Хан-Тенгри, мне пришлось доставлять на склон горы поисковую группу. К сожалению, ребят тогда так и не нашли.

– Я слышала, вам запрещено отключать сотовый телефон 24 часа в сутки. Вспомните свой самый неожиданный вызов.

– В 1990-х годах я работал на французскую фирму, ведущую в Казахстане нефтеразработку. По контракту пилоты вертолета должны были быть постоянно на связи, для этого нам выдали рации. Мы спокойно отметили Новый год, легли спать, а в пять утра 1 января поступает вызов: “срочно на буровую, у человека сердечный приступ”. Мы с экипажем вылетели, эвакуировали его. Самолетом больного отправили в Амстердам. Оказалось, что затратили на эвакуацию в два раза меньше времени, чем это было оговорено в контракте. Французы были очень довольны, подарили нам подарки: дорожные сумки, фонарики, шампанское.

Нас курировал пилот из Франции, так он все повторял: “Советские пилоты – классные пилоты!”. Восхищался, что мы можем летать в условиях видимости 100 метров, тогда как в Европе и при видимости 1000 метров не летают – опасно.

– За рубежом состоятельные люди приобретают частные самолеты и вертолеты. В Казахстане тоже есть такие счастливчики?

– Конечно. И с каждым годом их все больше. У нас сейчас мода на “еврокоптеры”. Может быть, и мы скоро придем к тому, что над городом будет курсировать частная легкая авиация. Люди приобретают вертолеты, оснащенные компьютерами и двумя двигателями. Управлению такими машинами сейчас может научиться любой взрослый человек. Над Алматы такие машины уже летают. Но для полетов над городом нужно получить специальное разрешение.

– Вы садились за штурвал “еврокоптеров”?

– Нет. И не хочу. Я люблю свои МИ-8! Они бесценные помощники в любой ситуации: пожары и спасение альпинистов в горах, наводнения и эвакуация населения с затопленных территорий, помощь рыбакам, крупные аварии, доставка продуктов чабанам, геологам, всевозможные учения… Перед полетом похлопаю свою машину по шасси – и в небо!

– Внуков уже катали на своем любимчике?

– Внуку Денису годик. Маленький еще. Вот когда скажет: “Деда, прокати меня на вертолете!”, тогда возьму. Внучка тоже пока не доросла.

Выше облаков

Этим летом Сергей Корольков взял нас в один из полетов на борт старенького МИ-8. Тогда селевую обстановку в горах Заилийского Алатау изучали сотрудники МЧС и “Казселезащиты”. Летом подобные полеты эти службы проводят еженедельно. Но если есть желание и деньги, нанять воздушный транспорт может любой – один час работы вертолета стоит более двухсот тысяч тенге.

Садимся в вертолет на специальной площадке по дороге на Большое Алматинское озеро. Все пассажиры вооружены цифровыми фотоаппаратами. Кстати, у пилотов есть суеверие: фотографировать вертолет перед вылетом нельзя. Вот когда поднимутся – тогда, пожалуйста!

Как только поднимаемся в воздух, все прилипают к иллюминаторам и начинают щелкать. Красота! Пологие горные хребты начинаются от Каскелена. Они плавно переходят в остроконечные пики и вековые ледники. Низко-низко – кажется, руку протяни и дотянешься – пролетаем над толстой ледовой шапкой пика Молодежный. Недалеко от него вершина Туюк-Су остроконечными шипами вонзается в небо.

Делаем круг над самым известным моренным озером близ Алматы – Маншук Маметовой. Оно вызывает множество споров между селевиками и работниками “Казгидромета”. Одни утверждают, что озеро представляет угрозу для города, другие его потенциальную опасность отрицают. Вода в озере мутная, темно-коричневая, как какао. А на глади плавают белоснежные айсберги.

Смотрю на высотомер, висящий над кабиной пилотов, – стрелка колеблется между отметками 3500 и 4000 метров над уровнем моря. За окном – льды, а пилоты – два Сергея, Корольков и Шматов – в белоснежных рубашках с короткими рукавами.

Пролетаем над Чимбулаком, затем мимо пика Нурсултан и через пятнадцать минут оказываемся над озером Иссык. В горах Заилийского Алатау около 120 моренных озер, и все они требуют контроля.

Обратная дорога кажется короче. Мы полны впечатлений. Садимся там же – на “вертолетке” рядом с трассой на Большое Алматинское озеро.

Но пока мы летали, рабочие привезли несколько листов металлочерепицы для строящегося пункта “Казселезащиты” на склонах пика Кумбель. Не долго думая, сложили груз прямо на асфальтированной вертолетной площадке. Не учли, что, заходя на посадку, машина лопастями может, как перышки, смести листы железа. Куда и в кого они полетят – неизвестно. Корольков зависает в десятке метров от площадки. Бортмеханик, спрыгнув с трапа, в гневе бежит к рабочим. Инцидент быстро улажен. Железо перенесено на безопасное расстояние. Мы садимся. У-ф-ф!

Ольга КОЩЕЕВА, Тахир САСЫКОВ (фото)