О давальцах и давильцах, или Нет жира, нет стабильности

“Смазывать” станет дороже

– Когда у нас нестабильность курса валют на мировых рынках… мы должны иметь ценообразование на нефтепродукты, которое носило бы гибкий характер. По­этому правительством было принято решение… в целях исключения дефицита отказаться от государственного регулирования цен на бензин марки Аи-92, – сказал заместитель премьер-министра Казахстана Бакытжан Сагинтаев на брифинге в минувшую пятницу.

– Мы ожидаем, что ситуация придет в нормальное русло. Это зависит от волатильности, которая каждый день на рынке меняется, – добавил министр энергетики Казахстана Владимир Школьник.

То ли наши министры не знают, то ли вводят нас в заблуждение, но в нашей стране нет рынка нефтепродуктов. По крайней мере, честного. Характеристика нашего рынка – олигополия, власть немногих. Рынок – это когда владелец АЗС приходит на НПЗ или нефтебазу, покупает тонну горючего для продажи нам с вами. В Казахстане такого нет. Во-первых, просто прийти на НПЗ не получится – ГСМ отпускается только давальцам сырья, то есть нефти: сдал тонну нефти – получи 700 литров бензина трех сортов, 200 – дизтоплива, 200 кг мазута. Во-вторых, стать давальцем тоже нельзя – каждый из НПЗ уже заключил договоры с 5–7 нефтекомпаниями. Клуб этот закрытый, и новые члены ему не нужны. В-третьих, сразу после получения ГСМ подключаются министерство энергетики и акиматы. Министерство решает, в какой регион отправить горючего побольше, а куда поменьше, акиматы же – в какую сеть АЗС отдать это горючее. И на каждом этапе возникают споры, которые решаются вполне традиционно – “подмазыванием” механизма.

Система работы рынка еще больше усложняется тем, что наши НПЗ покрывают лишь 70 процентов потребности страны в ГСМ. Остальные 30 процентов мы импортируем – из России, Китая, Беларуси и даже Финляндии. Поэтому цены на таком рынке будут расти до уровня ближайшего крупнейшего рынка плюс 5–10 процентов. В нашем случае это Россия. В пересчете литр бензина Аи-93 там стоит 120 тенге. Отсюда возникла цена в 130 тенге за литр.

Сектор “минус”

Уже никто не помнит, но у нас в стране была принята Программа по развитию нефтегазового сектора на 2010–2014 годы. Цели ее были просты – довести добычу до 85 миллионов тонн нефти в год, увеличить глубину переработки нефти с 60 до 90 процентов, обеспечить рынок газа и ГСМ. Цена – 5,2 триллиона тенге. Но эту программу не выполнили. Формально ее исполнение отодвинули на два года – до 2016-го. Фактически – провалили. Ведь кризис в Казахстане показывает, что денег в стране нет, и на строительство четвертого НПЗ никто уже не решится. Будет ли кто-нибудь наказан за провал? Видимо, нет.

Если бы программу успели реализовать, то рынок при всех его недостатках можно было бы наладить. В нашем случае министерство энергетики попросту умыло руки, отдавшись на волю рынку. В смысле – олигополии. Но история показывает, что именно этого делать нельзя ни в коем случае – роль ГСМ в экономике слишком велика, поэтому бесконтрольный рост цен на топливо будет всякий раз гасить рост экономики и подстегивать инфляцию. Поэтому правительству придется регулировать рынок, хотя бы через антимонопольный контроль.

Упал – отжался

И такие провалы есть практически во всех отраслях экономики. Достаточно вспомнить программы по газификации регионов, строительству школ, детсадов и больниц, программы “Питьевая вода”, развития регионов, ФИИР, развития малого и среднего бизнеса… Каждая из них стоила бюджету миллиарды тенге, но реализованы не были. И ни по одному из них никто из чиновников не понес персональной ответственности.

Больше двадцати лет все наши правительства работали в условиях большого количества денег. Это создавало впечатление суперэффективности наших министерств. Однако буквально один неудачный год показал, что настоящих кризис-менеджеров в правительстве нет. Более того, все действия правительства показывают его растерянность и попытки решить все проблемы привычным путем – через денежные вливания. Но этот способ уже не действует. Тем более деньги из экономики тоже “выжимают” привычным путем – усиливая лишь налоговую нагрузку.

В понедельник, 7 сентября, производители воды и пива заявили, что министерство финансов вдруг “поняло”, как неправильно налоговики начисляли налоги для предприятий, добывающих воду. Если ранее налог составлял 8–10 тенге с тонны добытой воды, то теперь предлагается установить его в 1 МРП на ту же тонну. Для производителей напитков такое резкое увеличение грозит таким же резким сокращением продаж своей продукции: лишние налоги будут заложены в цену продукта, что поднимет цену на бутилированную воду, пиво, соки, молоко и вообще все продукты питания в среднем на 15–20 тенге. В итоге наши, казахстанские, товары станут дороже импортных, что закроет для них рынок. Из 35 компаний, производящих бутилированную воду в стране, половина уже намерена или значительно сокращать свое производство, или просто закрываться.

7 сентября законопроект по увеличению налоговой ставки для предприятий, добывающих воду, уже был представлен в мажилис. Видимо, бюджет страны очень сильно недобрал налогов, если минфин начал собирать деньги таким способом.

Вообще для налоговиков есть только два способа увеличить объем налогов в бюджет: первый – заставить платить больше налогов законопослушных плательщиков, второй – выявить тех, кто налоги не платит или платит недостаточно. В нашем случае налоговики использовали оба: попытка поднять налог на воду – метод первый. Второй метод налоговый комитет уже использует в Алматы: “300 спартанцев” – так гордо был назван десант налоговиков, которые начали проверку всех импортеров города – уже собрали за июнь – август 5 миллиардов тенге налогов. В первом случае – это борьба с внутренним производством, во втором – с внешней торговлей. Нужна очень важная причина, чтобы заставить правительство поступать так необдуманно. Все это подсказывает, что завтра могут быть приняты и другие решения по увеличению налоговой нагрузки. А это уже станет причиной сокращения производства внутри страны.

Караул, тратят!

В условиях кризиса правительству надо думать не о создании чего-то нового, на что уже были потрачены миллиарды тенге, а пытаться сохранить уже созданное, заморозить программы развития, прекратить тратить деньги, быстро избавиться от неприбыльных госпредприятий. Еще лучшим путем было бы пресечение воровства денег...

Наше правительство привыкло работать в режиме изобилия наличности. Сейчас такого преимущества нет, но методы остались прежние. И их пытаются использовать снова и снова без обдумывания. Такие действия правительства больше напоминают панику, чем планомерную работу.

Не безграничный ресурс

По степени важности заявление об отказе от регулирования цен на ГСМ немногим уступало предыдущему заявлению о переходе на свободный курс тенге. Оба решения связаны между собой по содержанию и, как это ни странно, по форме: в первой пресс-конференции участвовали сразу семь человек во главе с Каримом Масимовым, во второй – четыре министра и вице-премьер. С одной стороны, это правильный ход для пиарщика – размазывается внимание аудитории, с другой – сами министры уже не хотят брать на себя ответственность за плохие новости. Эту ответственность нужно разделять.

– Никогда не было такого, чтобы Президент выступал сразу после министров, чтобы сгладить впечатление от принятых ими решений. Но получается, что единственный, кто пытается как-то успокоить население, это сам Президент. Выходит, министры пытаются прикрыться его авторитетом. Но этот ресурс тоже не безграничный, – поделился своим мнением политолог Досым САТПАЕВ. – Много мозгов не нужно было, чтобы на 17 миллионов человек размазывать тонким слоем доходы от наших ресурсов в “шоколадные” времена, чтобы хоть что-то доставалось населению. Гораздо сложнее в кризисной ситуации показать, что правительство умеет работать не только в жирные годы, но и показать населению, что оно способно укрепить нашу экономику и сделать ее более сильной. Вот это как раз будет показатель эффективности нашего государственного управления.

Алматы