Как принималась Конституция Казахстана

“Ответ на вопрос “почему?” очень прост”

– Виктор Александрович, давайте вспомним, в каких условиях принималась действующая Конституция?

– Очень точно на ваш вопрос ответил Нурсултан Назарбаев на прошлогодней международной конференции, посвященной 20-летию действующей Конституции: “… К началу 1995 года независимость Казахстана оказалась у пропасти. Вопрос стоял ребром: быть или не быть государству после развала Советского Союза? В тот момент Казахстан был отчаянно беден и отчаянно ограничен в своих действиях и возможностях. Мы не обладали ни знаниями, ни опытом самоуправления и очень слабо представляли себе, как функционируют современные государства. Мы знали – если не будем действовать быстро и решительно, то вместо нового независимого государства у нас будет анархия…”.

Вспомним, что на боку лежала экономика, умы людей пребывали в брожении о своем будущем и перспективах страны, государство с трудом оправлялось от ушедшего в небытие диктата КПСС и начинало принимать на себя власть. А отдельные регионы в условиях тотального дефицита и инфляции старались больше думать о себе в ущерб унитарному устройству республики.

Несколько лет работы над Конституцией 1993 года не привели к ожидаемому результату. При всей ее политической значимости, как первой Конституции суверенного Казахстана, она в силу присутствия внутренних противоречий по ключевым вопросам не смогла остановить брожения в умах и сердцах людей, не обеспечила переход к плюральной экономике, гражданскому обществу, не гарантировала формирования эффективного и демократичного государства.

Многие депутаты Верховного Совета тринадцатого созыва, вступив в должность в апреле 1994 года, в первых же речах стали резко критиковать Основной закон. В итоге уже в июле 1994 года Президентом республики была создана рабочая группа по подготовке поправок в Конституцию, которая не принесла результатов.

Летом того же года между Верховным Советом и Кабинетом министров развернулась борьба, которая при активном участии Первого Президента завершилась подписанием соглашения между ветвями власти, прозванного в народе “договором о ненападении”.

Резко усугубило всеобщий кризис известное решение Конституционного суда “по делу Квятковской”, юридическим следствием которого стало прекращение функционирования последнего в истории страны Верховного Совета.

Приведенная выше оценка Нурсултана Абишевича о ситуации на тот момент точно характеризует пребывание страны “у черты”…

Сегодня всем прекрасно видно, от каких катаклизмов нас уберегло решение Лидера нации о принятии действующей Конституции.

– Насколько я знаю, было несколько вариантов Конституции с различными формами правления? Почему остановились на том варианте, который был принят?

– Когда вы говорите о нескольких вариантах, скорее всего, имеете в виду проекты Конституции 1993 года. Действительно, тогда все началось с конкурса. Было представлено около 20 авторских вариантов. В Конституционной комиссии остановились на нескольких, из которых в итоге, с учетом результатов народного обсуждения и мнений депутатов Верховного Совета двенадцатого созыва, был подготовлен окончательный документ. Вы помните, с какими сложностями он проходил на завершающих стадиях. Что-то из него пропадало, что-то появлялось неизвестно откуда. Общественность это весьма волновало.

По нескольким ключевым позициям между Президентом – председателем Конституционной комиссии – и большинством депутатов так и не было достигнуто общего понимания. Имеются в виду характер государственности, равноправие граждан вне зависимости от этнической принадлежности, вопросы собственности, организация государственной власти и др.

Настойчивые предложения главы государства были преодолены “большинством” в комиссии, Президиуме Верховного Совета и на сессии в дни голосования и окончательного принятия 28 января 1993 года.

Действительно, на одном из завершающих этапов обсуждался вариант с подготовкой документа с альтернативным изложением отдельных позиций и последующего вынесения Конституции на референдум.

Однако Лидер нации, стремясь к консенсусу и снятию напряжения в обществе, не стал использовать этот путь.

Что же касается действующей Конституции, то вряд ли была целесообразна вариативность. Ответ на вопрос “почему?” очень прост. Были свежи впечатления от процесса по предыдущему Основному закону, недостатки которого были известны ранее и подтвердились в течение более года его действия. Глава государства четко определил главные точки приложения усилий, большинство из которых тоже были отработаны ранее. Поэтому все состоялось качественно и оперативно. После всенародного обсуждения проект был доработан. А на референдуме получил максимальную поддержку народа Казахстана, освящен его волей.

                                                                         Виктор МАЛИНОВСКИЙ

“Мне очень не нравится словесная эквилибристика с формами правления”

– Весной этого года глава государства заявил, что вероятны изменения в политической системе страны в сторону перераспределения полномочий между ветвями власти: Президентом, парламентом и правительством. Означает ли это, что готовится реформирование Конституции? И каким оно будет?

– Как говорится, поживем – увидим. Собственно, может быть, того даже и не замечая, мы в течение 20 лет живем в непрерывном конституционном процессе. Верховная власть модернизируется постоянно. Вспомните реформу 1998 года, когда по результатам первых лет работы Президента, парламента и правительства были внесены первые поправки. Я уже не говорю о глубоких изменениях и дополнениях в Конституцию 2007 года, когда по результатам без малого пятилетней дискуссии и работы были внесены коррективы в систему народного представительства. Снят запрет на финансирование общественных объединений, изменена избирательная система, придан конституционный статус Ассамблее народа Казахстана, усилена ответственность парламентариев, мажилис превращен в орган партийного представительства, и совместно с правительством парламент теперь ответствен за реализацию общей стратегии… Укреплены гарантии прав и свобод граждан. И многое другое.

А какой рывок мы произвели путем реализации президентского Плана нации “100 конкретных шагов”, сколько полезных законов приняли, начинаний открыли.

Возможно, кто-то не знает или подзабыл, но ведь по результатам работы в 2002–2006 годах много дельных предложений было отложено “до лучших времен”. Как видите, мы продвигаемся вперед максимально разумно, не стараясь что-то перескочить и сделать “два шага вперед”, чтобы потом были вынуждены возвращаться на “два шага назад”. Для Конституции это неприемлемо и даже опасно.

– Президент Назарбаев отметил, что грядущие изменения будут зависеть от ситуации в стране и мире. Мы видим, что положение в мире становится все тревожнее в силу усиливающегося терроризма, экономического кризиса. Повлияет ли это на принятие решения о конституционных изменениях?

– Конечно, учитывается действие всех факторов – и внутренних, и внешних. К началу нового столетия изменилось наше гражданское общество – общественные объединения получили новые возможности. Подрос отечественный бизнес, бизнесмены стали более консолидированы – во взаимоотношениях с властью получили развитие новые формы. В целом за счет включения общественных начал происходит разгосударствление государственной власти. Не приватизация, ни в коем случае! Управление страной становится публичным. Большой вопрос, насколько мы, граждане, готовы освоить новые возможности. Будем ли мы активны насколько, чтобы самим коллективно противостоять новым вызовам! Если да, можем и покажем это в деле, то нам никакие угрозы не страшны. Если будем, “как всегда”, полагаться на чиновничество, проставляя ему только отличные оценки, то нет.

Нужно знать одно правило. Чем больше вызовов и рисков, тем более востребован “мобилизационный” потенциал государства. И это очень хорошо видно, особенно в наши дни, на примерах стран “развитой демократии”. Не было финансово-экономического кризиса, не было терроризма, не было войн в Сирии, Ираке, Йемене и на севере Африки, не было потоков миграции – “торжествовала” демократия, только и разговоров о том, что же еще можно либерализовать. А что происходит ныне? Линия на ограничение прав и свобод в целях национальной безопасности. Урезание социальных программ ради бюджетной экономии. Принятие решений правительствами в обход парламентов. А кое-где правительства работают и вовсе в режиме “исполнения обязанностей”, поскольку не срабатывают партийная система и выборы.

– Когда говорят о возможных изменениях в Конституции, отмечают, что больше полномочий должно быть у парламента. Фактически речь идет о переходе к президентско-парламентской республике. Так ли это и чем это обусловлено?

– Откровенно говоря, мне очень не нравится словесная эквилибристика с формами правления. Поди разберись, что есть “президентско-парламентская”, а что – “парламентско-президентская”. Никакой мудрец ученый-конституционалист или политолог ни на каких аптекарских весах точно не взвесит эти составляющие! В нашей Конституции четко сказано о “президентской форме правления”. Уверен, правильнее говорить о расширении парламентского компонента в президентской форме правления и о взаимоотношениях в триаде Президент – парламент – правительство. Дело даже не в полномочиях главы государства, который и олицетворяет “мобилизационный потенциал”, обеспечивая стратегию, политический контроль и политический арбитраж, без которых в условиях разделения властей жить невозможно. И наш опыт до принятия действующей Конституции – лучшее тому подтверждение. Принципиальное здесь – умение слаженно работать парламенту и правительству. Действовать на общую стратегию, не ставя под сомнение эффективность власти и не сотрясая общество парламентскими и правительственными кризисами.

“Зачем нам к чему-то возвращаться…”

– Мы будем меняться, чтобы стать адаптированными ко всему миру. Как на практике реализуют эти слова Нурсултана Назарбаева?

– Если мы возьмем нашу Конституцию, то в ней воплощены многие цивилизационные ценности о человеке как высшей ценности, о всеобщих правах и свободах, о политическом и идеологическом плюрализме, о разделении властей, о парламентаризме и местном самоуправлении… Вместе с тем это наша Конституция с казахстанским лицом, обеспечивающая наши ценности в единстве с общепризнанными. Многие зарубежные эксперты дают высокие оценки именно четкому балансу между “общим и индивидуальным”. Вступив в мировое сообщество, мы стараемся жить по его правилам, наращиваем потенциалы в гарантированности верховенства закона, защите человека и гражданина, миролюбивости, надежности. Продолжаем идти вперед, имея на сложные ситуации свое мнение и отстаивая его. Повышаем рейтинги и получаем престижные места в ООН и других международных организациях. Стараемся быть максимально удобными для иностранных туристов…

При этом меняемся и мы сами, наше мировоззрение и миропонимание. На наших лицах появляется все больше улыбок, которые становятся главным средством разрешения конфликтных ситуаций… В итоге нас лучше понимают и больше к нам стремятся. Наша привлекательность все более становится визитной карточкой и лакмусовой бумажкой в оценке адаптированности мира к нам.

– На заре суверенитета нашей страны решили, что на страже законности должен стоять Конституционный суд, затем решили преобразовать его в совет. Не настало ли время для возвращения Конституционного суда?

– Вы же знаете, главный вопрос не в названии, а в полномочиях органа конституционного контроля. На сегодня Конституционный Совет обладает всем необходимым для нормального выполнения своей миссии в действующем механизме разделения властей, сдержек и противовесов при существующей системе судов и органов правоохраны. Кое-чего из наших возможностей не было даже у всемогущего Конституционного суда Республики Казахстан. Другое дело, что учеными и практиками высказываются интересные предложения об установлении обязательного контроля над поправками к Конституции и за конституционными законами, о расширении доступа к конституционному контролю в том числе, и посредством активизации применения судами статьи 78 Конституции. Но это уже тема отдельного разговора. Зачем нам к чему-то возвращаться, если мы знаем, к чему стремимся и что для этого нужно делать!