Абай голосом ангела

Традиция увечий осталась в прошлом

– Так или иначе, фальцет есть у всех, и так может петь любой мужчина. Но благодаря окраске, мастерству, которые приближают контртенора к кастрату, их единицы, – рассказывает Владимир. – Так как раньше женщин просто не допускали к оперной сцене, все роли исполняли мужчины. В XIX веке умер последний певец-кастрат Алессандро Морески, но сохранились его записи. Про тех, кто пытается петь высоко, говорят: “второй Фаринелли”.

– Зачем нужна была кастрация (частичное удаление половых органов), если голос можно было натренировать?

– Мальчиков, у которых в детстве был хороший альт, кастрировали, чтобы не происходила ломка голоса. Нам все равно не сравниться с кастратами по технике, по силе дыхания. Как бы ни хотелось, голосовые связки у нас развились, как у нормальных мужчин, гортань выросла и стала большой, у кастратов гортань детская, а дыхательный аппарат, как у мужчин. Детский голос сохраняет свою высоту, приобретая объемы мужских легких, получается сильный голос с мужскими обертонами, все это гармонично сочетается. Если, например, я могу 30 секунд ноту держать, то они, не напрягаясь, держали до трех минут. Эти люди соревновались с музыкальными инструментами!

– Все-таки – речь идет о детском или женском голосе?

– На слух он воспринимается, как женский, но правильнее говорить – детский. Голоса контртеноров еще называют голосами ангелов... Состоявшиеся контртеноры, каким был наш Эрик КУРМАНГАЛИЕВ, как сейчас Филипп Ярусски, Дэвид Дэниэлс, таких человек тридцать во всем мире. Когда поет настоящий контртенор – дрожь идет по телу!

– Сегодня на оперной сцене для вас есть роли?

– У меня нет желания привязываться к местности, к определенному репертуару, сейчас я развиваюсь в концертной деятельности. Роли есть всегда, но в операх контртеноров заменяют травести – женщины, переодетые в мужчин.

Из форвардов – в контртеноры

– Вы сейчас живете в Москве, а в Алматы приехали с концертом. Чем будете потчевать соотечественников?

– На 16 апреля сделали программу, куда включили казахские произведения с домброй, на которой мастерски играет Олег Никитин. Будем петь “Козымнын карасы”, “Айттым салем, Каламкас”, а также композиции Сары Брайтман, Il Divo, из мюзикла “Кошки”, молдавской группы O-Zone. Мы предложили нашему министерству культуры программу c казахскими песнями и домброй, но не получили согласия, будем делать европейский тур, но платить будет другое государство. Тур стартует с сентября.

– Что вы оканчивали?

– Здесь меня не взяли в консерваторию, потому что не было преподавателя для такого голоса, и это правильно, хуже, когда не знают и берутся. Я стажировался в Австрии в оперном театре, в Санкт-Петербурге у Константина Плужникова – бывшего солиста Мариинского театра, здесь я попал к Римме Вальтер, педагогу от Бога. Потом поехал в Японию, там прошел хорошую школу. После тура хочу поехать на пару лет в Италию позаниматься к той преподавательнице, которая учила Филиппа Ярусски. Для этого итальянский выучил, еще когда у меня только открылся этот голос. Вообще, как получилось с моим голосом, умер Эрик Курмангалиев, и на следующий год, в 2008-м, у меня состоялось первое в жизни выступление… у Президента страны. Обычно дебютное выступление бывает для родителей или друзей, а у меня первое боевое крещение такое было.

– Как человек, всю жизнь занимавшийся футболом, проснулся контртенором?

– Да, я играл в юношеской сборной Казахстана, в юношеской команде московского “Динамо”. До 2003 года был футболистом. Мама также хотела, чтобы из меня вырос “второй Паганини”, поэтому с пяти лет занимался на скрипке. Я никогда не пел, но, когда пошел в любительский театр в Алматы учиться актерскому мастерству, там мы выполняли разные задания, и на распевках оказалось, что я пою. Вообще-то собирался поступать на актерское или в цирковое училище. У меня дядя в цирке работал, я сам выступал как ведущий, конферансье, в кукольном театре работал кукловодом.

– А вы никогда не подозревали, что у вас есть голос?

– Никогда. Когда сам поешь, думаешь: “Ух, какой я Паваротти”, а соседи говорят: “Кошку мучает”. Я тогда болел исключительно футболом.

– Вам родные не говорили, что футбол был конкретно мужским занятием, а петь женским голосом – это другой коленкор?

– Мужчиной можно быть по жизни, а сцена – это другое. Кстати, практически все арии, которые я пою, – роли героев-любовников, мужчин. Именно такие голоса ассоциировались с молодостью, живостью, с позитивом. Конечно, в нашей культуре брутальный мужчина должен говорить с хрипотцой. Я даже на концертах специально пою баритональную песню – показать, что и так могу. Насчет футбола… Меня родные как раз поддерживали, а друзья советовали найти хорошую работу в нефтяной отрасли или еще где, мол, в футболе не было больших перспектив.

– Слышала, вы пережили клиническую смерть?

– Мне было четыре года, помню этот случай по рассказам взрослых. Я подавился арбузной семечкой и лег спать. Ночью мама услышала мой хрип во сне, вызвала врача, пока ехали в больницу, тряслись, семечка ребром в горле встала. А в больнице отключился, сердце остановилось, но быстро реанимировали. До сих пор боюсь на подсознательном уровне, чуть подавился, у меня паника…

На корпоративы зовут ради понтов

– Ваше отношение по поводу переодетых в женщин мужчин на сцене, из которых в Европе делают кумиров?

– Если говорить о Сердючке, то это продуманный бренд, который делался гениальным актером Данилко. А Кончита – это перебор. Это глупо, это ниже пояса, это не для меня. Конечно, можно для какой-то роли надеть платье, но все будут знать, что это хохма, или как-то загримироваться хорошо, чтобы никто не догадался, что перед ними мужчина.

– То, что делает российский певец Витас, вам не близко?

– К слову, Китай его просто боготворит. Когда я приезжал, меня на китайском представляли так: “Такой же, как и Витас”. Если человек поет выше нормы, для них это уже Витас, он там – как национальный идол. В Китае мы были с другой программой, также исполнял Абая, но без домбры. Казахские произведения там на ура принимаются. Люди в зале плачут: так, как писал Абай, никто больше не писал. Мы будем делать большой тур по Китаю, когда найдем спонсоров.

– На корпоративы с таким голосом часто зовут?

– Когда говорят, если 50 корпоративов по городу, то он у вас один такой будет петь, конечно, зовут ради понтов. Обычно, когда вызывают, даже не знают, что такое будет. Вызывают те, у кого есть деньги, если это не благотворительная акция. Потому что, когда появляются деньги, они больше связаны с классическим стилем. У нас, кстати, большинство народа – очень интеллигентные. Как они говорят, “все повидали, а чтобы мужчина пел женским голосом – нет, хотим гостей удивить”.

Алматы