"Московское время": вне времени и пространства

Таков Франц Кафка, родившийся в еврейской семье в Праге, но говоривший и писавший на немецком языке. Или другой пример: крупный немецкоязычный поэт Пауль Целан, еврей по происхождению, родился в Румынии, долгое время жил во Франции. Какие современные знаковые литературные фигуры выходцев из Казахстана, живущих сейчас вне его пределов, вспоминаются в первую очередь? Конечно, Олжас Сулейменов и Бахыт Кенжеев. Время распорядится и отмерит им долю памяти в вечном - "лицом к лицу лица не увидать". Но уже сегодня ясно, что Олжас Сулейменов и Бахыт Кенжеев - современные классики литературы, мастера первого уровня. Олжас Сулейменов, казахско-русский билингв, который как исследователь словесности изобрел для себя профессию "тюркославист", является постоянным представителем Казахстана при ЮНЕСКО и живет в Париже. Бахыт Кенжеев сначала переехал из Казахстана в Россию, в Москву, затем - в Канаду. Произведения Олжаса и Бахыта впитали в себя казахскую и - шире - казахстанскую ментальность, но, созданные на русском языке, чрезвычайно важны как для любого русскоязычного читателя, так и, в частности, для российского. Олжас - поэт-"шестидесятник" и Бахыт - "восьмидесятник" - знаковые литературные имена в России. Есть множество фактов, как органично принимают Олжаса и Бахыта россияне - принимают как крупных поэтов, пишущих на русском языке, как "своих", родственных по духу. Недавно Бахыт Кенжеев побывал в Москве (подходит ли здесь слово "побывал", когда Кенжеев как поэт бытует именно в России и, конечно, особенно в Москве, как автор многих "толстых" литературных журналов, как автор книг?). Кому как не его читателям и слушателям, находящимся в непосредственной близости от поэта, не понимать его значения в России? Бахыт Кенжеев стоит в ряду с такими маститыми современными русскими поэтами, как Тимур Кибиров, Сергей Гандлевский, Юрий Кублановский. В Москве Бахыт Кенжеев на этот раз, в ряду других поэтических мероприятий, провел вечер памяти в честь погибшего в 1990 г. русского поэта, публициста, литературоведа Александра Сопровского, родившегося в 1953 г. В московском литературном клубе "Улица ОГИ" на Петровке собрались родственники, друзья и другие ценители творчества Сопровского. Вечер в серии "Незабытые имена" был организован кураторами проекта "Культурная инициатива" Данилом Файзовым и Юрием Цветковым и одновременно служил презентацией новой книги А. Сопровского "Признание в любви" и воспоминаниями об ушедшем поэте. Александр Сопровский был основателем литературной группы "Московское время", в которую входили Сергей Гандлевский, Бахыт Кенжеев, Алексей Цветков, Татьяна Полетаева и другие московские авторы, ленинградцы Виталий Дмитриев и Елена Игнатова. Группа была создана на рубеже 1974 и 75 гг. Она не предлагала манифестов и программ. Название было придумано самим Сопровским. Как сказал на вечере Бахыт Кенжеев, "мы не любили советскую власть, и Саша очень гордился этим названием - оно было одновременно и нейтральным, и патриотическим". Смерть - это утверждение жизни в ее красоте, в ее страшной красоте. Бахыту Кенжееву в ночь перед вечером памяти приснился умерший Сопровский… Бахыт сказал ему: "Ты же умер", а Александр ответил: "Ну что ты, Бахыт, смерти нет". Александр Сопровский даже после смерти объединяет близких людей и читателей. И не только на этом вечере памяти. У его новой книги - большой состав редколлегии, как в толстом литературном журнале. Это и вдова поэта Татьяна Полетаева, и его близкие друзья Сергей Гандлевский, Григорий Дашевский, Бахыт Кенжеев, Павел Нерлер, Владимир Сергиенко, Алексей Цветков. Дочь А. Сопровского Катя, по специальности филолог, многократно вычитала рукопись книги. Большую помощь в ее издании оказал поэт Юрий Кублановский. Владимир Сергиенко на этой встрече назвал Сопровского "объединителем, собирателем людей". Для Александра люди были воздухом, без которого нельзя жить. Известный писатель Игорь Волгин, литературный наставник "поколения восьмидесятых", принес с собой на вечер воспоминаний первый выпуск произведений своей литературной студии 1977 г. В этом сборнике - стихотворения молодых Сопровского, Бунимовича, Кенжеева, Гандлевского, а также не примыкавшего к студии, но опубликованного благодаря свежести поэтического мышления Юрия Кублановского. Студия существовала 40 лет. Игорь Леонидович сказал, что по продолжительности бытования ее можно занести (Кенжеев тут же подсказал - в Красную книгу) в книгу рекордов Гиннесса. "Богемность" тогда была признаком сопротивления, а эпоха "безвременья" на самом деле стала эпохой накопления энергии. Игорь Волгин вспомнил о предыдущей книге Сопровского "Правота поэта", оценив его философию как радикальную. Александр спорит с Бахтиным по поводу иронии. Сейчас ирония стала разлагающим фактором, во время того спора она играла другую роль, однако Сопровский уже тогда предчувствовал метаморфозу. Все помнят громовой, искренний смех А. Сопровского. Советская власть не была фактором, который влиял на его самосознание. Поэт, по мнению И. Волгина, выносил ее за строки. Светлый человек, светлый поэт, светлый философ - таким живет Сопровский в сознании многих людей. На этой ноте Кенжееву вспомнилось несколько "анекдотов" из жизни Сопровского, а Татьяна Полетаева рассказала, каким живым, веселым человеком был Саша - и в жизни, в стихах. Он безумно любил Хармса, Введенского. Бахыт Кенжеев поделился признанием, что именно Александр Сопровский "научил" его писать стихи. А чуть позже у поэта прошел и свой вечер поэзии, включающий презентацию его новой книги "Крепостной остывающих мест" (Владивосток, Рубеж, 2008).