Сиротская доля – сума да тюрьма

Скитания по углам

Сказать, что многие бывшие детдомовцы живут очень плохо – не сказать ничего! Относительно беззаботная жизнь на всем готовом – счастливой ее язык не повернется назвать – заканчивается в 17–18 лет. И если выпускник не устроился в общежитие колледжа (об университетах этим детям приходится только мечтать) или Дом юношества, его участь – скитаться по съемным каморкам. А то и вовсе “обживать” подвалы, чердаки и даже улицу.

Наш герой, бывший детдомовец Болат Калмагамбетов, приехал в редакцию вместе со своим названым братишкой Сарсеном. Сейчас они скитаются по знакомым, иногда ночуют  “вповалку” в неотапливаемой времянке в частном секторе Алматы. На шестерых друзей – одна теплая куртка, две пары приличной обуви, двое джинсов.

– Даст Аллах, устроюсь на работу, куплю себе одежду и ребятам помогу, – не теряет надежды 32-летний Болат, имеющий специальности юриста и кулинара. – Я давно поднимаю проблемы сирот, пишу письма в акиматы, прокуратуру. Обидно, что мы – такие же граждане Казахстана, но в своих правах ограничены с детства. У нас нет ни родителей, ни родственников, которые бы могли помочь хотя бы с пропиской.

“Вас ждет панель и тюрьма”

Болат говорит, что сейчас детям в детских домах живется намного лучше! К ним приходят спонсоры, волонтеры, звезды шоу-бизнеса. А он в 90-е годы пережил и голод, и холод, и откровенный криминал в стенах родного детдома:

– Я застал самое тяжелое время после развала Союза. Голодали, чего скрывать! Одежду нам выдавали на два-три размера больше. Шли на базар, продавали, меняли. Меня, словно котенка, перекидывали из одного детдома в другой. В детдоме на Сейфуллина ночные воспитатели постоянно пили спиртное. Бывало, старшаки будили нас в два часа ночи, отправляли добывать для воспитателей в “комках” бутылку.

– Насколько выпускники детских домов приспособлены к взрослой жизни?

– Я всегда старался держаться поближе к кухне. Иногда до трех ночи чистил картошку тазиками за тарелку супа. Поэтому и пошел после детдома в кулинарный колледж. Все приспосабливались как могли – кто-то воровал на рынках, кто-то мыл машины. Помню, как старшая воспитательница говорила: кому вы там за стенами детдома нужны? Пацанов ждет тюрьма, девчонок – панель. Как в воду глядела! Некоторые девчонки вбили себе в голову, что ничего хорошего в жизни у них не будет, и действительно в 17–18 лет оказались на панели, а пацаны – в тюрьме. Знаю, что трое закончили жизнь самоубийством. 15 человек 1981–1983 годов рождения – бомжи!

“Мама даже не прослезилась…”

– Как сложилась твоя судьба после выпуска?

– Пока учился в кулинарном колледже, мне дали пожить в детском доме. Потом попросили освободить. Пошел на улицу, начал познавать подъезды, чердаки, хорошо, тогда на дверях кодовых замков не было. Вставал в пять-шесть утра, чтобы никто не видел. Бывало, убежищем становились компьютерные клубы. Целый день занимался поиском подработок. Тогда прописка была в детдоме…

– А родителей было желание найти?

– Конечно! Я писал в разные программы и в конце концов нашел женщину, которая записана в моем личном деле как мать. Мы встретились, когда я уже жил в Доме юношества. Как понял, она во второй раз вышла замуж, стеснялась сказать мужу, что у нее есть сын – то есть я. О моем отце она ничего не говорила. Лишь сказала, что мой дедушка по материнской линии – писатель. Мама приезжала ко мне, но общение было очень холодным. Я растерялся, не мог слова подобрать. Она даже не прослезилась!

– Прощения попросила, что бросила тебя?

– Нет! Так и расстались…

“Кидают” сплошь и рядом

 – Почему ты не пошел в Дом юношества, где можно пожить до 25 лет?

– Раньше в Дом юношества не все попадали. Когда я приехал оформляться, его директором оказался тот самый преподаватель, который по ночам спиртное распивал. Он меня вспомнил, не захотел брать. Пришлось обратиться в прокуратуру. В 2006 году мы с друзьями добились, чтобы нас прописали. Пять лет я жил там. Работал в приличных местах, окончил юридический колледж. Даже в суд устроился на работу. Ко мне в комнату постоянно подселялись такие же бездомные ребята. Мне их было жалко, я никому не отказывал. Однажды в Доме юношества пропала техника. Как-то меня обокрали свои же. За всеми просто не усмотреть! Пришлось уйти, и начались мои новые скитания. В августе этого года в ЦОНе узнал, что меня и других ребят выписали из Дома юношества. Теперь без прописки не берут на работу.

 – В очереди на квартиру стоишь?

– Когда я жил в детдоме, социальный педагог не поставила никого из нас в очередь. В Доме юношества тоже никто не побеспокоился. В 24 года я пошел в департамент жилья, там сказали, что надо было встать в очередь до 23 лет. Через несколько лет снова обратился в департамент, оказалось – опять поздно, надо было собирать документы до 29 лет. Недавно снова пошел в ЦОН, управление жилья. Ответили, что не могут по своей инициативе меня ставить в очередь. Еще “совет” дали – заключить договор с банком, оформить заем. Звучит как издевательство – когда зарплату везде платят по 50–60 тысяч тенге, да еще и с задержкой! Недавно ко мне обратились выпускницы детдома. Они 8 месяцев проработали в крутом ночном клубе – даром. Сплошь и рядом "кидают", особенно если узнают, что ты из детдома.

– Как сейчас выживаете?

– Бегаю по городу, разношу резюме. Денег на дорогу нет – все ушло на справки, фотографии. С собой ношу в рюкзаке зубную щетку, мыло, станок для бритья, полотенце. В торговых центрах с братишкой Сарсеном умываемся, моемся. Бывает, охрана ругает: что вы тут баню устроили? А что делать? Некоторые друзья срываются: мол, зачем так жить дальше? Я их успокаиваю: будет и на нашей улице праздник! Хотя, если честно, на душе иногда тошно…

Не сдавайтесь!

Художник Айжарык ЕСПАЕВ – бывший выпускник детско-юношеской школы-интерната Актюбинской области:

– Времена были другие: нас обучали шить, мастерить, готовить, мы участвовали в смотрах самодеятельности… В общем, жили очень даже интересно. Рисовал я с детства. Спасибо воспитателям, которые меня поддерживали. Считаю, будущее детдомовцев во многом зависит от взрослых наставников – воспитателей, директора. После детдома где я только не работал! В жизни научился всему. Моя супруга – тоже выпускница школы-интерната. Мы начинали жить вместе, имея один чемодан с вещами. Понимаю, что сейчас все сильно завязано на материальном. Но мой совет – не сдавайтесь! И жизнь заиграет новыми, яркими, красками.

5 фактов

* Ежегодно стены казахстанских детских домов покидают около 2 000 воспитанников.

* С 2006 по 2013 год поставлено в очередь на получение жилья 13 700 бывших детдомовцев. Им выделено 1 236 квартир. Только 38 выпускников смогли приобрести жилье самостоятельно за счет накопленных средств по договору с банком.

* Сегодня в Казахстане действует 35 Домов юношества для выпускников детдомов.

* По “Программе занятости-2020” детям-сиротам предусмотрены субсидии на переезд, профподготовку, переподготовку и повышение квалификации, содействие в трудоустройстве на новом месте жительства, служебные жилье и комнаты в общежитиях.

* В 2013 году только каждый 20-й выпускник детдома продолжил обучение в вузе.

Как порождается… беспомощность

Директор общественного фонда “Институт равных прав и равных возможностей” психолог Маргарита УСКЕМБАЕВА:

– После выпуска из детских домов многие уходят в никуда! Самое страшное, что у них недостаточно сформированы жизненные навыки. Ребенок должен развиваться, социализироваться, научиться элементарным вещам – стирать, убирать, готовить, совершать покупки в магазине. Многие детдомовцы при выпуске не знают своих прав, куда обращаться за помощью. С 2011 года дети-сироты обладают правом первой очереди на получение жилья. Другой вопрос – как движется очередь. К сожалению, не все понимают, что по инстанциям придется ходить самим, требовать номер очереди, следить, как она движется. А в случае чего – обратиться в прокуратуру. Такие дети всегда ждут чьей-то помощи, поддержки… А когда ее не получают, бывает, опускают руки. Порой бывшие детдомовцы настолько беспомощны, что легко могут попасть под дурное влияние.

Алматы