Древнего уважали все: и носуля, и маманя

Не семья – хоккейная команда

– Сколько сын Юрий завоевал золотых медалей чемпионатов СССР, сказать не берусь, со счета сбился. Он то ли 13-кратный, то ли 15-кратный чемпион, – говорит Яков Иванович Апельганец, после завершения игровой карьеры работавший тренером в республиканской ШВСМ и воспитавший многих известных мастеров хоккея на траве. – Дочь Лена до хоккея серьезно занималась теннисом, играла в одной группе со знаменитой Еленой Лиховцевой. Но однажды, когда я уже тренировал сборную Казахстана среди девушек по хоккею на траве, взял дочку с собой на соревнования. Ей понравилось. А когда вернулись домой, Лена забросила теннисную ракетку и стала заниматься хоккеем. Она и на коньках каталась здорово. Наставник сборной Казахстана по хоккею с шайбой Александр Мальцев хотел переманить ее в свой вид спорта. Валентина Апельганец – моя сноха. Она первая жена Юрия, родом из Нижнего Новгорода, но играла и в Алма-Ате за команду “Связист”. Сейчас Валентина тренирует сборную России. Игроком она была трудолюбивым, этого же сейчас требует и от своих подопечных.

У алма-атинского “Динамо” краснотурьинские корни

– Сами вы из небольшого уральского городка Краснотурьинск, откуда вышло много других известных хоккеистов, выступавших за алма-атинское “Динамо”, – Валерий Бочков, Борис Чехлыстов и другие. Как получилось, что в этом городе выросла целая плеяда классных игроков?

– Все зависит от руководителей на местах. Хоть Краснотурьинск и небольшой рабочий городок (сейчас в нем проживает чуть больше 60 тысяч человек. – Прим. авт.), там проводились соревнования по хоккею с мячом и на первенство города, и на первенство Богословского алюминиевого завода. При заводе в спортивной школе работал Эдуард Фердинандович Айрих, который в 1964 году принял алма-атинское “Динамо” и забрал с собой в Казахстан лучших своих воспитанников – Чехлыстова, Бочкова, Леонида Лобачева, Александра Шулепова. На следующий год подъехали Юрий Варзин, который на тот момент был уже чемпионом мира, Валентин Семенов, Африкан Зырянов, я. С учетом тех ребят, что уже играли в “Динамо” (Константин Суетнов, Вячеслав Ильин, Иван Рогачев, Казбек Байбулов, Борис Казанцев, вратарь Юрий Жабин), состав подобрался сильный. Нам прогнозировали 4–6-е место в высшей лиге, а мы неожиданно стали бронзовыми призерами. До нас никто из “игровиков” в Казахстане медали не выигрывал.

– Кроме алма-атинского “Динамо”, другие предложения были?

– Должен был из Краснотурьинска лететь в Хабаровск. Но я был уже семейным человеком, жена ждала ребенка, а с квартирами на Дальнем Востоке было тяжело. Второй раз на меня хабаровчане вышли, когда я уже был в Алма-Ате, но поезд уже ушел.

– Вы пересекались с Айрихом в Краснотурьинске, но он вас не тренировал?

– Нет, я был самоучкой. На настоящие коньки встал только в 13 лет, до этого катался на самодельных – привязывал лезвия к валенкам. В нашем городе не было спортивных магазинов – первые коньки купил в соседнем Серове. Стоили они тогда, как помню, три рубля за пару. До “Динамо” я играл за краснотурьинский “Труд” и “Уральский трубник” из Первоуральска.

Шведов грохнули – 9:0

– Вы отыграли за алма-атинское “Динамо” 15 сезонов, проведя 369 матчей, и завершили карьеру в 41 год. Это заоблачный возрастной показатель по советским меркам – тогда в 30 уже причисляли к ветеранам. Как удалось столько времени продержаться в игровой обойме?

– А меня в 35 хотели списать в запас, но я ответил, что буду играть до 50. Мне только в 39 лет дали мастера спорта международного класса за победу “Динамо” в Кубке европейских чемпионов (1978 год. – Прим. авт.). Мой сын примерно в то же время заслужил такой же значок мсмк, но ему было лишь 17. Вот какой поворот судьба приготовила.

– За сборную СССР вам, как призеру десяти союзных чемпионатов, поиграть не довелось?

– Нет. Даже на сборах не был. Сборную СССР тогда тренировал Василий Трофимов из московского “Динамо”. Он в основном формировал главную команду страны из столичных хоккеистов и игроков свердловского СКА. Не забывай и про мой возраст.

– Какие матчи в вашей карьере оказались самыми запоминающимися?

– Игры против лидеров советского хоккея с мячом – “Динамо” (Москва) и СКА (Свердловск) – всегда были непростыми и интересными. Ну и, конечно, в памяти навсегда останется финал Кубка европейских чемпионов 1978 года против шведов. Мы тогда первый матч на выезде проиграли – 2:3. Ответный поединок на “Медео” проходил. На трибунах был аншлаг, хотя машины из-за гололеда не могли до катка подняться. Накануне матча шеф (Эдуард Айрих. – Прим. авт.) уснуть не мог, расхаживал по коридору, волновался. В начале игры судьи нас немного “прихватили”, но как гол забили, все пошло-поехало. Шведов грохнули – 9:0, а на банкете после матча их тренер признался, что никогда не видел такой игры, какую показало “Динамо”.

“Звонил сам Кунаев”

– Золото чемпионата СССР 1977 года далось тяжело?

– Очень. На финише сезона нас ждал выезд в несколько городов. Чемпионство могли оформить в Архангельске, надо было только обыграть местный “Водник”. Перед матчем шеф дал свою самую короткую установку. Он сказал: “Ребята, сегодня играем с Архангельском. Звонил сам Кунаев (первый секретарь ЦК Компартии КазССР. – Прим. авт.), спрашивал, когда мы станем чемпионами. В ресторане уже заказан банкет”. Сыграли мы здорово, но лишь вничью. Зато следующего соперника со злости разгромили – 7:1. Они нам предлагали ничью расписать, нам ведь победа особо была не нужна. А потом был банкет. Шеф накрыл стол, а сам потихоньку ушел. Понимал, что к чему. Он нам однажды по червонцу выдал, чтобы отпраздновать бронзовые медали, когда у нас денег не было.

– В чем секрет Айриха, к которому все относились с большим уважением?

– Во-первых, он сам и играл, и тренировал, и судил. Благодаря Айриху все бытовые вопросы в “Динамо”, будь то квартира или детский садик, решались оперативно. В ходе установок на игру расписывал все до мелочей, объяснял, как тот или иной игрок-соперник действует и как надо его нейтрализовать. Они с Казбеком Байбуловым (помощник Айриха. – Прим. авт.) подходили друг другу идеально, как Тарасов с Чернышевым в сборной СССР по хоккею с шайбой.

Как же без группировок?!

– В алма-атинском “Динамо” существовали группировки?

– Конечно, были отдельные компании. Но на поле мы сплачивались, становились единым целым. Ведь бились за одну цель – победить. Как говорится, дисциплина и порядок бьют класс. Вот мы дисциплиной и били, хотя класса у нас тоже хватало. Если каждый на поле делает свое дело, то все будет нормально.

– А в чем заключались ваши функции как полузащитника?

– В первую очередь оборона собственных ворот. Потом уже помощь нападающим. Если появлялась возможность, можно было и забить (Яков Апельганец за всю карьеру в высшей лиге забил всего 40 мячей, из них 35 – в составе “Динамо”. – Прим. авт.).

– Вы несколько лет играли за алма-атинское “Динамо” и в хоккей на траве, дважды становились чемпионом СССР. Ушли потому, что совмещать эти два вида хоккея было неудобно?

– Не в этом дело. Просто мне не нравилось играть в хоккей на траве. А играть приходилось – команда-то была единая. Некоторые клубы уже через год разъединились, а мы пять лет мучались, пока совсем уж невозможно стало. В травяном хоккее и нагрузки выше, и техника совсем другая: разные клюшки, покрытия игровых площадок.

“Урюк продался за урюк!”

– Тем не менее после завершения игровой карьеры вы пошли работать в нелюбимый хоккей на траве?

– А куда мне было идти? Начинал я в тренерском штабе “Динамо”: как в хоккее на траве, так и с мячом. Однако после одной неприятной истории мне пришлось уйти из команды. После этого стал работать тренером республиканской ШВСМ, с командой девушек выиграл первенство СССР. За этот успех, кстати, мне дали заслуженного тренера КазССР.

– Всю карьеру вы провели под восьмым игровым номером…

– Только раз его у меня попытались отобрать: когда в Иркутск уехал Шулепов, а в “Динамо” вернулся Николай Навалихин. Свободный шулеповский четвертый номер хотели дать мне, а “восьмерку” отдать Навалихину, так как я был полузащитником, а Николай – нападающим. Но я возмутился и не отдал свой родной восьмой номер.

– В свое время ваш с Семеновым отъезд из Первоуральска сильно ударил по команде: “Уральский трубник”, занимавший места на подступах к пьедесталу, вмиг превратился в аутсайдера. Уральские болельщики не простили вам “измены”?

– Первые лет 5–6, когда приезжали в Первоуральск, местные болельщики кричали с трибун: “Урюк продался за урюк!”.

– “Урюком” вас звали в команде?

– Нет, это уральские болельщики так постарались. Меня же Евгений Агуреев, с которым на сборах мы жили в одной комнате, прозвал Древним за мой возраст. Я же его звал Лысым. Многократного чемпиона мира Валерия Бочкова за большой нос величали Носулей, самого результативного игрока в истории “летнего” “Динамо” Александра Гончарова звали Маманей.

Сергей РАЙЛЯН