Алексей ПЕТРУШИН. Про московское "Динамо", ташкентский "Пахтакор" и братиславскую "Артмедию"

– Как возник вариант со “Спартаком”?

– Мои бывшие игроки посодействовали, чтобы я оказался в Семее. А то, что я принял предложение, это своего рода вызов, попытка оставить команду, на которой поставили крест в премьер-лиге.

– С какими проблемами столкнулись на новом месте?

– В первую очередь у меня в прямом смысле не было народа – был отчислен ряд игроков, включая легионеров. Без дисквалифицированных и травмированных в составе оставалось где-то 11 человек.

– Как в короткий срок научить команду вместо пяти мячей за матч пропускать не больше одного?

– Чтобы выигрывать, нужен фундамент. А фундамент – это прежде всего игра в обороне. Только потом можно будет работать над атакой. Работу в команде начал прежде всего с игровой дисциплины…

– До приезда в Семей вы полтора года не работали…

– Это первая в моей практике такая длительная пауза. В 2012 году у меня закончился контракт с “Челябинском”, и я не стал его продлевать. Мне неинтересно работать в миллионном городе с отличным стадионом, где можно создать хорошую команду первой лиги, но руководство области финансирует только хоккей.

“Бог им судья”

– В Алматы на матч с “Кайратом” ехали с особыми чувствами?

– Конечно. Здесь я сделал то, что до меня 12 лет не удавалось никому – вывел “Кайрат” в чемпионы. Уверен, на следующий, 2005 год, мы тоже могли стать первыми. В чемпионате от первого места отставали всего на три очка, и всех лидеров во втором круге принимали на своем поле. Могли и Кубок взять, я же вывел команду в финал. Но со мной поступили несолидно, обвинив в поражении от словацкой “Артмедии” в Лиге чемпионов.

– А что было на самом деле?

– Когда мы готовились к Лиге чемпионов, я искал нападающего. Конечно, у нас были Булешев, Тлехугов, Ирисметов, но я хотел еще одного. Привозят серба за смешные деньги. Он мне понравился. Но руководство дает понять, что этого нападающего в команде не будет. Либо просят гарантии, что он заиграет. А как я могу такое обещать? Ведь сколько берут футболистов с именами, а те не играют. Вот после того разговора ко мне изменилось отношение. Может, став чемпионами, наверху подумали, что теперь все в футболе знают и без тренера разберутся. Чем это закончилось, все видели. Тех очков, что мы набрали в первой половине сезона, хватило для бронзовых медалей. Видел я финальную игру на Кубок со столичным “Женисом”. Команда настолько слабо выглядела физически, что “Женис” ее просто перебегал.

– Домашних 2:0 с “Артмедией” должно было хватить для общей победы?

– Запас-то был, но он нам ничего не гарантировал. Ответный матч на выезде с “Артмедией” как сейчас помню. Играли в полночь по алматинскому времени, когда ребята всегда уже спят. Первый тайм провалили. Сказалась боязнь, все-таки Лига чемпионов есть Лига чемпионов, пусть и квалификация. Во втором тайме Сосновскому разбили лицо, врачи привели его в порядок, но судья не выпускал на поле целых пять минут. А он – центральный защитник. За это время нам забили второй мяч. В дополнительное время мы начали их просто “возить”. Когда мы забили гол, тренер словаков Вайсс на скамейке так дал ногой, что стулья разлетелись в разные стороны. Мы владели инициативой, но братья наши славяне (матч судил арбитр из Белоруссии. – Прим. авт.) поставили пенальти, которого не было. Мяч попал Андрюхе (Сосновскому. – Прим. авт.) в лицо, а боковой дал отмашку, что была игра рукой. При счете 3:1 хозяева полезли на нас, пошел навал. Выносится мяч из штрафной, к нему бегут Витька Карпенко и словацкий игрок. Тот делает подкат, но мяч не достает, а Витя начинает его перепрыгивать и тоже падает. Словак встал быстрее, сделал навес – и гол. “Артмедиа” пошла дальше, а меня сделали крайним. Слышал, что вроде уже пообещали привезти “Селтик” (на него выходил победитель пары “Кайрат” – “Артмедиа”. – Прим. авт.), ведь с такими клубами наши никогда еще не играли. Да бог им судья.

“В Москве бываю редко”

– Какие матчи запомнились в чемпионском сезоне-2004?

– С “Актобе” в гостях. Тогда действительно был матч, когда обе команды показали футбол европейского уровня. В “Актобе” играло много украинцев, которым сделали казахстанские паспорта. С украинцами вообще тяжело играть – они за деньги выкладываются на 100 процентов. Но мы победили – 3:1. Потом была игра в Костанае, когда могли досрочно, за один тур стать чемпионами. Проигрывали 0:1, потом – 1:2. С нами травмированный Тлехугов полетел. У них с Бакаевым из “Тобола” шла борьба за звание лучшего бомбардира. Арсен уговорил выпустить его на поле, и, больной, забил, но потом сам “привез” пенальти. Шло компенсированное время. Угловой у наших ворот. Арсен держит персонально Бакаева и играет рукой – 3:3. А заключительная игра чемпионата была в Петропавловске, где шел дождь со снегом. Поле замерзло, с ним вообще ничего не делали. Страшно было играть. Сначала Сэм (Самат Смаков. – Прим. авт.) забил издали. Потом забили второй и довели до победы – 3:1. Первым, кому я позвонил, был Леонид Пахомов. Он собирал эту команду, стоял у истоков чемпионства.

– Но ходили разговоры, что вы якобы подсидели Пахомова…

– И близко такого не было. Встретились как-то с Леонидом Александровичем в Москве. Знакомы были как футболисты, играли друг против друга: я – за “Динамо”, он – за “Торпедо”. Пахомов спросил: “Как дела?”. “Да пока без работы”. – “Хорошо, я тебе помогу”. И вот звонок: “Хочешь мне помогать?” – “С удовольствием”. Тем более у него была и сборная Казахстана, и “Кайрат” – работы много. Наверное, в первую очередь его в сборную приглашали – все-таки с клубами он не работал, а специфика там разная. Мы работали душа в душу, но весной 2004-го случилось поражение от сборной Азербайджана в товарищеском матче, и сверху приказали убрать Пахомова из сборной и “Кайрата”. Я говорю: “Вы что делаете? Убрали из сборной, но в клубе пусть останется”. “Нет, распоряжение сверху”. В общем, обошлись с ним, мягко говоря, не по-человечески. Место главного тренера “Кайрата” предложили мне. Меня приглашал Пахомов, и я собрался уходить с ним. Но сам Леонид Александрович уговорил меня остаться, дал, так сказать, благословение работать дальше.

– Почему Пахомов после “Кайрата” никого не тренировал?

– У него, слышал, что-то в семье случилось, кто-то сильно болел. Мы с ним давно не виделись. Я в Москве-то редко бываю.

“Снова “Артмедиа” подставила”

– После “Кайрата” вы отправились работать в Беларусь…

– Да. Принял минское “Динамо”, которое за четыре тура до окончания первого круга было на восьмом месте и отставало от первого на 12 очков. Заняли мы тогда второе место, причем очень обидно. Перед последним туром “Динамо” отставало от БАТЭ на три очка и играло в Бресте. По регламенту все матчи начинались в одно время. Приезжаем в Брест – погода шикарная, просыпаемся на следующее утро – снега по колено. Пока решали что да как, все остальные уже сыграли. БАТЭ потерпел поражение, и, выиграй мы в Бресте, был бы “золотой” матч. Поле кое-как почистили от снега. Хозяева бились, и мы сыграли 0:0. Недавно узнал, что в одной из газет вратарь брестского “Динамо” якобы признался, что БАТЭ их стимулировал.

– Почему покинули Минск сразу после серебряного сезона?

– Снова “Артмедиа” подставила. Правда, уже без Вайсса. В гостях мы проиграли – 1:2, хотя вели после первого тайма. Во втором же они нас просто подавили своей мощью. У меня основной вратарь сломался на разминке, пришлось ставить 18-летнего парня, он до этого вообще не играл. Еще и Саша Хацкевич, который всё цементировал в центре поля, сломался. Команда вышла играть без “дядьки”. В “Динамо” тогда играли в основном 20–22-летние ребята и несколько ветеранов “за 30”. Среднего возраста вообще не было. Президент, который был и владельцем “Динамо”, их продавал, чтобы вернуть потраченные на клуб деньги. Был в команде такой Леня Ковель, он и у вас в “Иртыше” отметился. Президент имел на него большие виды: скорость хорошая, удар. Но главная его проблема – слабая техника. После возвращения из Братиславы президент старался надавить на меня по Ковелю, которого я заменил в перерыве. Но если футболист за весь тайм получил мяч пять раз, из которых три раза его потерял, то зачем он нужен? Видимо, кто-то приезжал на Ковеля посмотреть. Другой случай. На базе президент спрашивает, почему никого не беру из второй команды в первую? А тут ребята из дубля играют, на год моложе основного состава. Говорю: “А куда этих девать?”. “Продавать!”. Посреди сезона? В общем, своеобразный человек. Когда он руководил минским “Динамо”, тренеры менялись по два-три раза за год. Мой друг Толя Байдачный сказал: “Даже если бы ты занял первое место, он тебя не оставил”.

13 сезонов в московском “Динамо”

– За московское “Динамо” вы отыграли 13 сезонов. Этот клуб был вашей мечтой?

– Да. За “Динамо” стал болеть из-за Льва Яшина, и очень хотел играть за этот клуб. В 1969 году после “Кубка Надежды”, который мы выиграл со сборной РСФСР, нас с Толей Байдачным пригласили в московское “Динамо”. Правда, я хотел еще год поиграть в классе Б за “Торпедо”. Но произошла очередная реорганизация советского футбола, класс Б упразднили, и “Торпедо” перестало существовать. 1970 год я посвятил учебе в институте, а в 1971-м начал играть за динамовский дубль.

– Где смотрели финал Кубка кубков 1972 года, в котором “Динамо” уступило шотландскому “Глазго Рейнджерс”?

– Дома. Я готовился с командой на сборах, но не попал в число тех 18, что поехали на финал в Барселону. В том году я уже начал играть в основном составе. Дебют состоялся как раз после финала Кубка кубков в Киеве. Я вышел на поле минут за 30 до конца матча против своего любимого игрока Володи Мунтяна. От Константина Ивановича (Бескова. – Прим. авт.) получил задание его закрыть, не дать возможности играть.

– В матчах против “Кайрата” кого требовалось выключить из игры?

– Каких-то конкретных случаев назвать не могу. Но я хорошо помню 70-е годы, мы начинали сезон, как правило, в Алма-Ате. В “Кайрате” тогда было много игроков-москвичей: Юра Сёмин играл, Севидов, Серёга Рожков, Осянин. Помню 1973 год, 0:2 мы здесь проиграли. В Алма-Ате с “Кайратом” “Динамо” вообще очень тяжело было. Больше всего запомнился матч на Кубок СССР в 1977 году, когда мы стали обладателями трофея. Приехали не самым сильным составом, было много травмированных, но обыграли “Кайрат” по всем статьям – 2:0. В “Динамо” мы с “Кайратом” встречались нечасто, зато с “Пахтакором” было настоящее дерби.

Ташкентский период

– Как вы оказались в Ташкенте?

– Я бы из “Динамо” никуда не ушел, просто началась чехарда с тренерами. За год в команде сменилось четыре наставника. Начинали с Сан Санычем Севидовым, но приключилась знаменитая история, когда он встретился в Северной Америке со своим знакомым-эмигрантом. К тому же у него не сложились отношения с начальником “Динамо”, который метил на его место, хотя никогда раньше тренером не работал. Он и настучал, кому надо. Севидова убрали. После него тренером стал Виктор Григорьевич Царёв, но он тоже пробыл недолго. Затем команду возглавил свой, динамовский, Адамас Соломонович Голодец, который никогда в главные тренеры не рвался. А затем пришел Вячеслав Соловьёв, стал говорить об омоложении состава (хотя мне было только 28 лет), а сам стал приглашать 30-летних. К тому же пришел ряд футболистов, которые по стилю игры не подходили под динамовский футбол, – Газзаев, Латыш, Резник. Причем Газзаев с Латышом крутили Соловьёвым, как хотели. Команда покатилась вниз. В 1981 году мне предложили уйти, тем более “Пахтакор” интересовался. У Соловьёва с этим клубом были особые отношения. Когда он там тренировал, его от смерти спасли. Прямо во время игры у него случился инсульт. Его помощник Кольцов Вячеслав Алексеевич вскрыл ему вену. Приехали врачи: “Кто это сделал? Вы спасли ему жизнь”. В Ташкенте, кстати, можно было подзаработать – я в “Динамо” таких денег не видел.

– В “Пахтакоре” вы стали играть либеро – последнего защитника…

– Меня туда Иштван Секеч перевел. Я либеро никогда не играл, а тут понравилось – опыт-то огромный. Главное, передних защитников правильно выстраивать. Закрепился я на этой позиции в 1982-м, когда “Пахтакор” занял шестое место – лучшее в истории.

– К попаданию в сборную СССР были близки?

– В юношеской сборной готовился к чемпионату Европы, но поругался с Лядиным, он возглавлял команду. Это было в 1969 году. В выходной день команда поехала в Сухуми в обезьяний заповедник. Я там уже был, поэтому остался потренироваться. Мне это поставили в упрек, я ответил. После этого со сборной можно было проститься. В 1973 году ездил со сборной клубов в турне по Южной Америке на полтора месяца. Взяли в команду молодых, перспективных. Как раз Сеильда Байшаков поехал. В конце игры с Колумбией мне прилично засадили в голеностоп. Причем в правую, рабочую ногу. На следующую игру в Кито снова ставят в стартовый состав. Я Горянскому (Евгению Ивановичу, главному тренеру. – Прим. ред.) ничего не сказал, Мышалову (врачу. – Прим. ред.) – тоже. Вышел на разминку – ничего сделать не могу. Вот так сам себя подставил. За олимпийскую сборную играл, летал в Австралию. Но при Константине Ивановиче (Бескове. – Прим. ред.) в ней были сплошь спартачи. А в первую сборную при Лобановском попасть, не будучи игроком киевского “Динамо”, было невозможно.

Когда “Динамо” станет чемпионом?

– Вы, как игрок, имеете отношение к последнему золоту московского “Динамо” в 1976 году. Когда бело-голубые снова станут чемпионами?

– Сложно сказать. “Динамо” несколько раз подбиралось к вершине, в том числе тогда, когда я с ним работал. В 1999-м принял команду после Ярцева в плачевном состоянии. Причем начала-то она сезон удачно, четыре матча подряд выиграла. Но команде просто везло. Все это в итоге привело к закономерному поражению во Владикавказе – 1:5 и отставке главного тренера. Передо мной поставили задачу попасть в Кубок УЕФА. Я ее выполнил. Но было видно, что это “Динамо” себя уже исчерпало. Есть такое наблюдение, что если команда играет долгое время одним составом и ничего не добивается, надо этот состав менять. Ребята теряют веру в то, что могут выиграть. Я сказал, что “Динамо” нужна свежая кровь. Надо приглашать голодных до побед футболистов. “Динамо” пошло по этому пути, но позже. Хотя я выполнил задачу, на совете директоров возникла другая кандидатура – Валерия Газзаева. Удивило, что меня поддержал Константин Иванович. Я приехал к нему домой, и мы беседовали часа четыре. Он мне сказал: “Знаешь, Алексей, я поверил в тебя, когда ты стал на выезде выигрывать. Но работать тебе предстоит очень и очень много”. Я всегда считал Бескова своим учителем. Он мне дал путевку в большой футбол, многому научил. Но в совете директоров нашелся один человек – руководящий функционер, который очень хотел видеть во главе “Динамо” Газзаева, потому что у них были свои интересы. Вот эта партия и победила. Команда при Газзаеве лучше не заиграла, тоже заняла пятое место. И все тренеры, которые потом приходили, при всем к ним уважении, выше не поднимались, за исключением Андрея Кобелева, который занял третье место.