Елена ТАРАСЕНКО: О бюджетных страстях и шпильках в политике

– Вы работали учителем. Как оказались в политике?

– Видимо, так назначено судьбой. Я педагог по образованию и сразу после института работала в школе, преподавала географию. В государственных органах – с 1980-х годов. Естественно, как депутат Мажилиса, могу сегодня решать значимые вопросы уже на другом уровне. Так, нам наконец спустя многие годы удалось решить вопрос трансграничного использования реки Урал с Россией. Разработан проект соглашения между странами, которое планируется подписать в этом году.

– Какие проблемы педагогов считаете сегодня наиболее актуальными? Вам не обидно за наших учителей и их нищенские заработные платы? Как относитесь к тому, что в школах процветают поборы?

– У нас постоянно говорится, что нужно повышать статус педагога. И если посмотреть на объемы финансирования образования – они у нас очень приличные. Направляются деньги на строительство школ, ремонт… Тем не менее на техническое оборудование и оплату труда выделяется недостаточно. Но даже низкая заработная плата не оправдывает взяточничество. К поборам я отношусь категорически отрицательно.

– Что, на ваш взгляд, упущено в школьном воспитании детей?

– Считаю, что необходимо возродить детский и юношеский туризм при школах. Просто необходимо внедрять это направление в систему образования. На воспитание туризмом на самом деле нужны небольшие деньги, а польза от этого огромная. Школьники должны ходить в экспедиции, походы. Ни один урок, никакие другие формы внеклассной работы не дадут такого эффекта. Это и укрепление здоровья, и полезные навыки общения с природой, и умение работать в коллективе, коммуникабельность. Словом, максимально возможный коэффициент полезного действия.

Кто-то же воспитал педофилов?

– Вопрос кадров в школах тоже болезненный. Вот читаем новостную ленту: в Восточном Казахстане в школе работал бывший осужденный по статье за насилие! Почему у нас такое возможно?

– Когда принимают педагога на работу, обязательно нужен жесткий отбор. Даже когда не хватает кадров, это не значит, что можно брать в школу кого попало. Ведь мы доверяем этим людям наших детей. В педагогику пойдут способные и порядочные люди, если будут стимул, гарантии, жилье, социальные пакеты.

– Вопрос о детской безопасности. Есть факты педофилии. Что делать?

– Я за ужесточение наказания. Но, наверное, необходимо не только увеличение сроков заключения. Нужен и, как это было раньше, контроль со стороны общества. Многое зависит и от того, как воспитываются дети. Кто-то ведь воспитал тех же педофилов. Родителям нужно больше заниматься детьми, чтобы избежать проблем в будущем.

О падении тенге и неосвоенной казне

– Вы член Комитета Мажилиса по экономической реформе. Какие вопросы у вас на повестке дня?

– В Парламенте обсуждаются все животрепещущие вопросы. Это и теневая экономика, и проблемы в области налогообложения… Все это требует доработки и совершенствования законодательства. Необходимо сокращать бюрократические проволочки. Сейчас у нас в работе законопроект по торговой деятельности, здесь очень много болевых точек. Мы часто слышим про проблемы рынков, которые не соответствуют требованиям. А где эти требования прописаны? В Казахстане сейчас более семисот торговых рынков. Там заняты десятки тысяч людей. У нас рынки практически выпали из законодательного поля. Нет определений и четко прописанных понятий – что такое торговый объект, торговая сеть.

– Сегодня много говорят о девальвации. Как считаете, будет ли вторая волна? Что думаете о февральском изменении курса тенге? Насколько эта мера была необходима экономике?

– Конечно, сама по себе ситуация оказалась неожиданной. Но это вынужденная мера, которую предприняло правительство. Волна девальвации должна была снять напряжение в экономике, стимулировать рост, чтобы местные предприятия вышли на рынки более конкурентоспособными. Что касается второй волны, то прогнозировать я не могу, надеюсь, что ее не будет.

– Депутатам подняли зарплаты после девальвации?

– Нет, мы получаем столько, сколько и прежде.

– Сейчас люди говорят о проблеме дефицита бюджета, что его пытаются пополнять любой ценой, повышают налоги и размеры штрафов. Что происходит с казной на самом деле?

– Правительство доложило, что бюджет и все налоговые поступления выполнены, запланированная расходная часть исполнена. Да, у нас сегодня есть недо­освоение бюджетных программ. Не вовремя были проведены конкурсы, подготовлены документы. Где-то на местах недорабатывают администраторы бюджетных программ. Но денег было выделено достаточно. Ни о каком дефиците бюджета речи нет. Проблема состоит в том, что средства осваиваются не вовремя.

Воронки приватизации

– Как относитесь к очередной волне приватизации? Почему она необходима стране? И в каких вопросах нужно быть предельно внимательными и осторожными?

– Вы знаете, у нас была первая волна приватизации. Сейчас, через призму лет, мы видим, что не все было гладко. Так, раздали частникам детские сады, а потом вынуждены были снова выкупать их уже по более высокой стоимости. Поэтому необходим четкий анализ,  какие объекты могут быть выставлены на продажу, а какие должны оставаться у государства. Особенно осторожно нужно быть с передачей социальных объектов – тех, которые касаются здоровья и безопасности населения. Много было разговоров по поводу передачи частникам лифтового хозяйства. Это связано с безопасностью людей. Я делала депутатский запрос, предлагая оставить лифты государству. Было много споров. В общем, нужен перечень объектов, которые не должны подлежать приватизации. Сама же по себе приватизация нужна, некоторые объекты действительно пришло время отдавать частникам. Для развития экономики это просто необходимо.

– Сегодня много говорится о привлечении инвестиций, но мнения экспертов здесь расходятся. Не попадем ли мы в зависимость от иностранных капиталов, ведь, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку?

– Считаю, что инвестиции способствуют развитию бизнеса. Первый закон, который был принят по инвестициям, больше ориентировался на сырьевой сектор. Последний закон об улучшении инвестклимата касается малого и среднего бизнеса, развития обрабатывающей и легкой промышленности, сельского хозяйства. Государство тоже инвестирует немалые средства. У нас есть Программа форсированного индустриально-инновационного развития – ФИИР, там предусмотрено солидное финансирование. Не нужно бояться инвестиций. Чем больше предприятий, тем больше будет создано рабочих мест, тем выше зарплаты.

Рождаемость требует стимулов

– Вы также являетесь членом Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике. Сколько нам нужно рожать детей, чтобы экономика заработала более эффективно?

– Увеличение численности населения – важная задача. Очень много мер принимается, но проблемы остаются. Главой государства была поставлена конкретная задача. Население должно вырасти с 17 до 20 миллионов человек. Эксперты просчитали: чтобы был такой прирост, мы должны увеличивать рождаемость на 4 процента. То есть каждая женщина должна рожать не менее трех детей. Сегодня у нас в семьях в среднем один-два ребенка. Сейчас мы говорим, что у нас беби-бум. Но рожденные сегодня дети будут полезны экономике только спустя десятки лет! Демография и экономика находятся в неразрывной связи. Нужно постоянно стимулировать рождаемость. Возможно, стоит увеличить выплату пособий по уходу за ребенком до двух лет, пока он не пошел в детский сад. Следует определиться и с понятием одинокая мать, помогать этой категории женщин. Вопросов здесь очень много.

– Вы принимали участие в разработке первого “гендерного” закона в Казахстане. А легко ли быть женщиной во власти?

– Ситуация меняется. У нас есть стратегия гендерного равенства. Мы ее реализуем, добиваясь, чтобы женщины безбарьерно, наравне с мужчинами могли продвигаться по службе. К 2016 году должно быть не менее 30 процентов женщин в структурах на уровне принятия решений, в высших органах власти, на местах. У нас сегодня в Мажилисе 26 процентов женщин. Это хороший показатель. Как известно, вице-спикер –

Дарига Назарбаева. Для сравнения: в 2004 году в Парламенте было всего 8, в 2007-м – 19 женщин. В правительстве есть женщина вице-премьер – Гульшара Абдыкаликова, женщины-министры. Что касается позиций акимов, то здесь очень мало женщин. Там огромная ответственность, хозяйственная работа. Но есть женщины, которые наверняка вполне могли бы справиться с этой должностью. И им надо дать этот шанс.

Каблучный абсурд

– Как отнеслись к идее запретить в Таможенном союзе обувь на шпильке?

– Идея просто абсурдная. С чего это мужчины обеспокоились тем, как шпилька может повлиять на состояние здоровья наших женщин? Непонятно, откуда появляются такие вопросы. Каждая женщина имеет право решать, надеть ли туфли на шпильке или кеды.

– А сами любите носить обувь на шпильке?

– Люблю. Конечно, когда ты весь день на ногах, это сложно. Но есть моменты, когда шпилька просто необходима, она подчеркивает женственность. Я понимаю, что такое дресс-код, но чтобы шпилька под запретом – это абсурд. Будем отстаивать этот вопрос.

Алматы