Истории и легенды Южно-Казахстанского театра кукол

В конце 80-х годов Чимкентская область переживала невероятный экономический и культурный подъем. Здесь даже стремились реально воплотить в жизнь девиз: все лучшее – детям! В Шымкенте построили дендропарк, зоопарк, детскую железную дорогу, несколько шикарных дворцов культуры, Дом школьников с обсерваторией и театр кукол.

Неизвестно, смотрело ли руководство области в обсерватории в телескоп на звезды, но в театр кукол, по уверению художественного руководителя Антонины МАЛЮЧЕНКО, обком ходил практически полным составом. А потом еще и обсуждали, что можно сделать для театра. И главное – воплощали запланированное в реальность. То время в театре кукол вспоминают как золотой период и надеются, что оно еще вернется. Ведь здесь сложился коллектив, выработана своя школа, выращены кадры, которыми можно гордиться.

История с… привидениями

С самого начала Южно-Казахстанский театр кукол расположился в Никольском соборе – древнейшем здании в Шымкенте. До советского периода оно было личной усадьбой одного из богатейших жителей города. Здание имеет богатую и по-своему драматическую историю. Ходят слухи, что в Никольском соборе живут привидения.

– У нас вахтершами работали старушки, – с улыбкой вспоминает Антонина Малюченко. – Если послушаешь их, просто дрожь по спине пробирает! По рассказам, ночами в соборе привидения и всякие духи даже хоровые пения устраивали! Сейчас у нас вахтеры – мужчины. Для них почему-то призраки петь перестали. Во всяком случае, рассказов о каких-то видениях или звуках мы от них ни разу не слышали.

Возможно, призраков спугнули реставраторы. Здание очень старое, необходимость ремонтных работ – вопрос постоянный. Еще в советское время ряд помещений решили перепланировать, в том числе для обустройства зрительного зала. Хотя центральный зал, где проходят представления, с самого начала имел потрясающую акустику.

– Мы никогда прежде на выступлениях не пользовались микрофонами, – вспоминают актеры. – Даже шепот был слышен прекрасно в самых отдаленных рядах. Возможно, потому нашим бабушкам-старушкам и слышались по ночам всякие слухи-духи.

Антонина Валентиновна вспоминает, как сюда приезжали реставраторы из Москвы и Ташкента:

– Седые дядечки-профессора подойдут к древней стене, сковырнут чуть ли не скальпелем кусочек кирпича. Осмотрят его, даже на зуб попробуют. И на полчаса погрузятся в глубочайшую задумчивость. Потом еще отковырнут на пробу кирпич и уедут с ним в Москву-Ташкент делать анализы. Спустя полгода мы узнавали, что они так и не решили, из какого материала проводить реставрацию, и готовят новую экспертизу. Так тогда и не успели отреставрировать. Уже в конце 2000-х в театр кукол пришли современные реставраторы-ремонтники. Без всякой зауми заделали стены пластиком да штукатуркой. Все побелили-покрасили турецко-китайской краской. И готово. Ни тебе духов, ни акустики. Теперь кукловоды разговаривают только через микрофон. Что же, современность требует жертв.

Гвардия сцены

При театре создан свой музей. Здесь бережно хранят ветеранов сцены. Самым старым куклам – по 30 лет. Но многие из них еще играют. Другие – в рабочем состоянии, хотя и замерли за стеклами стеллажей. Настоящее царство кукол.

– Посещение театра дети с удовольствием начинают с музея, – говорит смотритель музея и заведующая литературной частью Гульжан МОМБЕКОВА.

Еще здесь есть куклы-гиганты высотой в несколько метров – например, пятиметровый Дед Наурыз. Самым же востребованным оказался спектакль “Жила-была коза” автора Михаила Супонина. Он идет 30 лет – со дня основания театра. Причем в последнее десятилетие с огромным успехом спектакль встречают юные зрители в районах – в переводе на казахский язык. Многие постановки в театре вновь возрождают. Правда, уже несколько в осовремененном виде – с учетом нынешних реалий.

Чтобы кукла заговорила

Худрук Антонина Малюченко и художник Ольга Кравченко поведали, как происходит рождение кукол. Задумывая спектакль, режиссер должен увидеть своих актеров, а потом передать свои ощущения художнику.

– Бывает, только начинаю рассказывать о будущем герое, а художник уже показывает мне свой рисунок, – рассказывает Антонина Валентиновна. – И я просто удивляюсь, что именно так себе и представляла эту куклу. Потом идет доработка – к образу прикладывают свои руки и костюмеры, и гримеры, и звукорежиссеры.

– Для каждой куклы организовывается целое проектное производство, – продолжает художник Ольга КРАВЧЕНКО. – Мало сделать внешний вид, нужно еще разработать внутренности. Составляется целый комплекс чертежей, проектов, схем. На одном из этапов кукла делается под определенного актера. Она ведь должна звучать.

Подобрать нужный голос для куклы – всегда непростая задача. Казалось бы, ну какой секрет в озвучке волка или гусенка – выбирай голос побасистее или, наоборот, потоньше, и все дела. Но вот стоит не угадать с голосом – и не играет кукла. Поэтому при изготовлении куклы идет отбор, кто будет с ней работать. Это необходимо еще для того, что, когда конструкция предполагает довольно сложный механизм, необходимо учесть строение руки актера.

Кстати, в театре кукол очень не любят, когда его называют кукольным.

– Если это театр, то он не может быть кукольным. Так же, как неправильно говорить – “драматический театр”, – считает Антонина Малюченко. – Есть театр драмы и есть театр кукол. Мы здесь отнюдь не в куклы играем.

– У нас нельзя болеть и стареть, – говорит одна из опытнейших актрис Улжолгас ТАШИБЕККЫЗЫ. – Каждая кукла знает своего партнера, и только с ним играет по-настоящему. Наши актеры постоянно разговаривают с куклами после спектакля. Может, кому-то это и покажется странным, но для нас это норма. И если было бы иначе, то вот это – уже ненормально.

Шымкент