Опубликовано: 3800

Байгали СЕРКЕБАЕВ: Хотел бросить музыку ради футбола

Байгали СЕРКЕБАЕВ:  Хотел бросить музыку ради футбола

Руководитель и музыкант прославленной группы A’Studio Байгали Серкебаев в эксклюзивном интервью “КАРАВАНУ” рассказал, как повлияло замужество солистки Кэти Топурии на коллектив, почему Мадонне все можно и какое будущее уготовано в Москве казахстанским The Jigits.“Слонами” и не пахнет

– Недавно вы выступали на Олимпиаде в Сочи. И, как известно, Казахстан подал заявку на проведение зимних Олимпийских игр в 2022 году. Такие проекты нужны стране?

– Я приехал в Сочи, окунулся в атмосферу. Могу сказать – это огромное дело для страны. Многие молодые люди заинтересуются спортом. В чем сложность таких проектов: есть понятие “белые слоны” – это объекты, которые после соревнований будут простаивать. Самое главное – продумать тщательно структуру, какие будут постройки, сооружения, чтобы всем этим можно было пользоваться после соревнований. Кстати, мы также летали на Паралимпиаду, выступали на фестивале с детишками с ограниченными возможностями, который организовала Диана ГУРЦКАЯ. Меня очень тронула атмосфера на Паралимпиаде. Вообще, я люблю

спортсменов и в молодости занимался то фехтованием, то в баскетбол играл. Мы в байсеитовской школе (музыкальная школа им. К. Байсеитовой в Алматы. – Прим. авт.) не вылезали из спортзала. Люблю хоккей. А ради футбола хотел даже музыку бросить! Считаю, что спортсмены – настоящие трудяги, и когда я провожу параллель с некоторыми людьми из российского шоу-бизнеса, становится смешно. Как пашут в спорте – там никого не обманешь, и как становятся звездами, выходя петь под фонограмму. Кстати, с олимпийским чемпионом по фигурному катанию Женей ПЛЮЩЕНКО мы познакомились на “Новой волне”, я готов преклониться перед его талантом.

Мадонне можно все!

– Кстати, вы поддерживаете идею полностью запретить фонограмму?

– Эти разговоры идут очень давно. Надо, чтобы были приняты законы и чтобы они работали. Но многие люди сами желают быть обманутыми.

– Предложение рождает спрос – все логично.

– Так и есть. Но мне, например, было неприятно прийти на концерт Бритни СПИРС в Москве – я очень люблю эту артистку, знаю ее с первых синглов – и не услышать живое звучание. Это был “мертвый” концерт, а билеты продавались как на живой. Да, бывают сложные шоу, когда артист вертится под куполом на проволоке и еще поет – так делает, например, Пинк, и все равно есть ощущение live-концерта. Тут же было впечатление, что они вышли из "Олимпийского", купили диск в киоске и крутили его на концерте. На сцене даже музыкантов не было! Мне на это было дико смотреть. В чем преимущество живого исполнения? Когда музыкант творит, он всегда играет по-разному, он не может повторяться – в этом вся прелесть творчества.

 – Есть мнение, что Мадонну под фанеру терпеть можно, а вот наших – никак…

– У нее такой уровень шоу – на него приходят посмотреть, как на театр. Там и балет, и постановочные декорации – любуешься талантом режиссера, артистизмом Мадонны. А если выходит непонятный артист, поет под фанеру и на сцене ничего не происходит – это смешно.

В ногу с трендом!

– Замужество вашей солистки Кэти ТОПУРИИ сказалось на ритме жизни группы?

– Нисколько. Мы как работали, так и работаем. Кэти – очень преданна делу. Понятно, что перелеты, концерты, съемки, интервью – все это очень утомляет, но наш график остался прежним.

– В вашем гастрольном графике – Минск, Казань, скоро на очереди Алматы. Вы охватываете почти всё СНГ. В чем секрет успеха A’Studio?

– Музыка – это самый интернациональный язык. Если политика разъединяет людей, то музыка обладает свойством объединять, она не смотрит в паспорта и виз не требует. Я счастлив, что мы с Володей МИКЛОШИЧЕМ захватили советское время, когда устраивали фестивали, к нам приезжали разные артисты, был постоянный обмен коллективами. Сейчас с этим сложнее, на фестивали почти никто не ездит. Но так как наши песни знают столько лет – у нас есть свои почитатели еще с 90-х годов. Уверен, кто-то был на наших концертах, когда мы еще работали в ансамбле “Арай” с Розой РЫМБАЕВОЙ.

– Правда, что вы даже в Афганистане выступали?

– Было и такое. Советским войскам нужна была моральная поддержка, мы выступали перед солдатами в госпитале – они были безумно рады. Потом поехали в Чернобыль, когда случилась трагедия. Министерство культуры и Госконцерт давали нам поощрительные поездки в Венгрию или в Болгарию в качестве бонуса. Сейчас это звучит смешно, но тогда все рвались съездить в Болгарию. Очень немногие артисты могли выезжать. Но мой папа (народный артист СССР Ермек СЕРКЕБАЕВ. – Прим. авт.), например, много гастролировал за рубежом.

– Вы в марте сняли новый клип с Томасом НЕВЕГРИНОМ. Вы сторонник простых сюжетных клипов или любите красивые декорации, интерьеры?

– Я люблю все, что сделано талантливо. Можно сделать клип на фоне одной стены с одним стулом, и это будет гениально. Клипмейкер Олег ГУСЕВ пошел по пути зрелищности – снял мини-фильм типа “Ночь в музее”. То, что это было помпезно, оправданно: снимали в старом особняке в Санкт-Петербурге, и это все органично смотрится. Но мы уже чувствуем, что надо сделать перерыв и снять что-то простое.

На штурм Москвы

– Вы продюсируете казахстанскую группу The Jigits. Насколько получается координировать работу из Москвы?

– Мне сложно, но мы продюсируем вместе с Ринатом ГАЙСИНЫМ, а он рядом с ребятами. Сейчас технологии позволяют работать дистанционно, посылать ноты, треки, голоса.

– Дайте оценку развитию группы со времен их выступления на “Новой волне-2012” (группа стала там четвертой. – Прим. авт.).

– Признаю, что мы могли бы сделать больше. Сейчас наша задача – записать мощный трек и продвигать на российский рынок. Мы записали очень красивую песню на казахском языке “Кундер-ай”. Клип ротировался на музыкальных каналах, местный популярный диджей Roma Pafos сделал ремикс в России. У A’Studio был концерт в Минске, и параллельно в клубе одна наша знакомая организовала вечеринку, куда пригласили выcтупить и The Jigits. Ребята всем понравились, после этого прилетели в Москву и выступили еще в одном клубе.

– То есть потихоньку вы их представляете московской публике?

– Да, собираем им программу из оригинальных песен, не хотим выходить с каверами. Нужно, чтобы у ребят был альбом, на данный момент есть 5–6 песен, остальные каверы.

– Вы обнаружили в себе задатки педагога?

– Наверное. Педагогика – отдельная профессия. Но есть опыт – то, что ты сам прошел, знаешь. Есть вещи, на которые можно ориентироваться, чтобы не делать ненужных ошибок. Самое главное, что мы постоянно пытались донести, необходимо получать удовольствие от творчества. Плюс профессиональные моменты – чувство ритма, строй. Это достигается за счет труда.

– Есть пример группы “Океан Эльзы”, которая смогла национальный язык вынести за пределы Украины. Можно ли казахский язык интернационализовать в музыке?

– Это непросто, но возможно. Группа O-Zonе, которая пела на румынском языке, тому подтверждение. Кстати, когда я показал “Кундер-ай” ребят из The Jigits на казахском языке, мои знакомые сказали: ну и пускай люди не понимают, слушают же O-Zonе! Мы же раньше умирали по Beаtles, не вникая в английские слова. Язык музыки – сам по себе самодостаточный.

 Алматы


Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи