Олжас ХУДАЙБЕРГЕНОВ: Законы бизнес не мотивируют

жестко управлять банковской системой страны. Так, Премьер-министр Серик АХМЕТОВ заявил, что нам достаточно иметь 10, а не 38 коммерческих банков. Введены ограничения на вознаграждение по вкладам населения, ужесточены правила выдачи потребительских кредитов. Это попытка управления или игра на публику?

– Здесь вопрос в другом – правительство требует активнее кредитовать экономику, а банки говорят, мол, нормальные проекты уже все прокредитованы, а новых нет. И надо сказать, что обе стороны правы. Новые проекты будут лишь после того, как появятся длинные деньги, которые станут выдаваться в тенге по доступной ставке и не по чрезмерно строгим залоговым требованиям. При этом придется вначале рефинансировать имеющиеся кредиты в экономике, а потом постепенно появятся и новые проекты. Но так как по длинным деньгам уже есть консенсус на всех участках, то теперь уже вопрос стоит в проработке рисков, которые могут проявиться при старте программы длинных денег.

Что касается ограничений по выдаче потребительских кредитов – это здравая мера. Конечно, при условии низких доходов населения потребительские кредиты помогают частично перекрыть нехватку денег, но, с другой стороны, высокие ставки и отсутствие подтверждения доходов создают риски невозвратов. И нормативы, которые ввел Нацбанк, соответствуют золотой середине, когда кредитование продолжается, но уже в рамках здоровых критериев.

Изменения будут, но плавные

– Как будет развиваться пенсионная система в будущем? Нацбанк уже аккумулировал в своих руках 3,7 триллиона тенге, но пока не имеет стратегического плана их использования. Что будет происходить с этими деньгами и как простым вкладчикам можно контролировать этот процесс?

– Пока продолжится действие накопительной модели. Дело в том, что ранее НПФ имели две функции. Во-первых, это администрирование счетов, ради которого им приходилось держать штат людей, арендовать помещения, создавать IT-инфраструктуру, вести маркетинговую политику. И так делали 11 фондов. Но теперь эту функцию передали в одни руки – ЕНПФ. Это существенно экономит расходы на содержание пенсионной системы, снижает вероятность ошибок при администрировании счетов, а главное, позволяет НПФ сконцентрироваться на управлении активами, что было второй функцией. Но теперь для ее выполнения НПФ нужно трансформироваться в управляющую компанию, для этого созданы условия. Главное, чтобы был прозрачный доступ как к пенсионным активам, так и итогам их управления.

Но в целом сохраняются другие проблемы накопительной модели – и здесь их решение, видимо, потребует изменений пенсионной системы. Однозначно они будут плавными, но какие именно – станет ясно лишь к концу года.

Контроль и наказание

– Судя по всем вашим выступлениям, главной проблемой вы находите тотальное недоверие внутри казахстанской экономики. В чем это выражается, почему так произошло и как из этого следует выбираться?

– Дело в том, что практически любое выделение денег или управление активами зарегулировано так, будто тот, кому выделяют или дают под управление какие-то средства, является преступником. При этом идет контроль не конечного результата, а каждого шага, что само по себе резко снижает вероятность достижения результата. С другой стороны, везде сформировался подход, что все стараются представить информацию так, чтобы скрыть проблемные моменты, не описывая ситуацию как есть. И это имеется как в госсекторе, так и в частном, и в отношениях между ними. Того, кто хочет честно выполнять работу, это сильно демотивирует, а того, кто не привык нести ответственность, наоборот, радует, ибо в такой системе ответственность распыляется на максимально большее число людей.

Решение здесь простое – надо наказывать за конкретный негативный результат, и наказание должно быть неотвратимым. Сейчас же есть ощущение, что практически на любом участке можно наказания избежать, если есть деньги и нужные связи. А те, кто несет наказание, просто не смогли откупиться. Первые 5–10 случаев справедливого и неотвратимого наказания – и все встанет на места.

– Вопрос доверия тесно связан с развитием фондового рынка. Эксперты говорят, что именно взаимное недоверие всех участников мешает ему развиваться. Так ли это?

– Фондовый рынок появится, когда реальный сектор оздоровится, когда появится большое количество хороших проектов, когда банковская система будет насыщена долгосрочной ликвидностью. Без этого фондовый рынок будет хромать постоянно.

– Следует ли Казахстану отказаться от финансовой модели, ориентированной на банки, которые уже показали, что их корпоративные цели выше национальных?

– Честно говоря, у нас модель не ориентирована на банки. Иначе у них не было бы никаких проблем. Но в целом банковский сектор оздоровится, если ему дадут длинные деньги, а надзор перенесет тяжесть проверок с исполнителей на верхний уровень.