История Кенгирского восстания

Степлага – особого лагеря для содержания политзаключенных. Именно здесь в мае 1954 года случилось второе по значимости восстание в Советском Cоюзе, поднятое заключенными и продолжавшееся 40 дней. Позже оно войдет главой в книгу Александра Солженицына “Архипелаг ГУЛАГ”.

Шерше ля фам!

Ученый из Жезказгана, кандидат исторических наук Турганбек Алланиязов, в деталях изучавший материалы архивов по Кенгирскому восстанию, рассказал немало интересных деталей исторического события, подавленного с помощью танков:

“Причиной восстания стали… женщины. Дело в том, что в 1954 году после смерти Сталина все ожидали смягчения режима. Но этого не происходило: ко всему прочему в 3-е отделение, где в основном сидели по 58-й статье, прислали около 600 “бытовиков” – уголовников. Они попытались прорваться в женское лагерное отделение. Охрана стала стрелять. Погибли 18 человек. Это привело к стихийному бунту 16 мая, власть перешла в руки заключенных. В лагерной тюрьме сидел бывший подполковник Красной Армии Капитон Кузнецов, в прошлом находившийся в плену у немцев и служивший комендантом лагеря русских военнопленных. Он и решил направить стихийный бунт в нужное русло.

 Заключенные ждали правительственную комиссию, которая бы смогла выявить злоупотребления властью в зоне со стороны лагерного руководства. 19 мая в лагерь прибыли замначальника ГУЛАГа Бочков и помощник генпрокурора СССР Самсонов. Здесь уже были министр МВД КазССР Губин, зампрокурора республики. 20 мая они вошли в лагерное отделение № 3. В ходе переговоров было решено, что зеки в обмен на льготы, в виде переписки и свиданий, прекратят неповиновение, выйдут на работу и не будут посещать женское отделение. Зеки разрешили беспрепятственно посещать лагерь членам правительственной комиссии, она должна была расследовать расстрел 16–17 мая. Кузнецов распорядился вынести трупы и приказал: “Головные уборы снять”. Прокуроры и министры тоже обнажили головы”.

Тюремная “республика”

21 мая в Алма-Ату полетела телеграмма из Жезказгана о том, что порядок восстановлен, большинство заключенных вышло на работу, убито 18 человек, ранено 70, им оказывается помощь...

Казалось, мир восстановлен. В Теректы вывезли 426 “бытовиков”. Но заключенные из числа украинцев и литовцев воспользовались ситуацией. Установив связь с лагерными отделениями из поселка Рудник Жезказган через вольнонаемных, они поставили цель вести “борьбу с советским строем и его карательной политикой”. Метод выбрали тот же: неповиновение властям и массовые беспорядки. Требования: разрешить общение с женским отделением, сократить сроки “25-летникам”, вернуть высланных из страны родственников и вызвать в лагерь представителя ЦК КПСС! Руководство прокуратуры и МВД не знало, что делать. Все договоренности были нарушены. Так закончился первый этап Кенгирского восстания, начавшийся 16 мая и закончившийся 26 мая. Лагерное начальство не решалось применять оружие против восставших: достаточно было уже трупов. Как писал Александр Солженицын, “сложность обстановки 1954 года заставляла их мяться. Тот же Вавилов и тот же Бочков ощущали в Москве некоторые новые веяния. Здесь уже постреляно было немало, и сейчас изыскивалось, как придать сделанному законный вид. И так создалась заминка, а значит – время для мятежников начать свою независимую жизнь. В комиссию избрали человек 12 во главе с Кузнецовым. Комиссия сразу создала отделы: агитации и пропаганды (руководил им литовец Кнопкус, штрафник из Норильска после тамошнего восстания); быта и хозяйства; питания; внутренней безопасности (Глеб Слученков); военный и технический – пожалуй, самый удивительный в лагерном правительстве…”.

Сорок дней зона была свободной от советской власти. Была избрана комиссия из числа заключенных, было свое радио, выпускались листовки, их разбрасывали с неба с помощью бумажных змеев, выдвигались требования, часть из них была почти выполнена.

Танки под прикрытием тракторов

“Спустя 40 дней, когда переговоры не привели к результатам, по приказу министра МВД Круглова с Урала перебросили пять танков Т-34 Первой танковой дивизии внутренних войск, – продолжает Турганбек Алланиязов. – Под прикрытием грохота тракторов ночью танки окружили лагерь. Снайперы “сняли” с наблюдательных вышек часовых из числа зеков. На рассвете танки взломали стены и подавили восстание...”.

В одной из глав “Архипелага ГУЛАГ” Солженицын пишет, что танкистам и штурмовавшим лагерь с оружием в руках перед боем дали водку: ведь давить безоружных спящих людей танками легче под влиянием спиртного. При сопротивлении заключенные применяли самодельные гранаты, пистолеты, пики, железные прутья и камни. Войска открыли огонь из пушек танков холостыми снарядами, применили ракеты, конвойно-караульных собак. Операция закончилась в 5 утра. Восстание подавили.

“1000 человек перебросили в другие лагеря, 7 активных участников мятежа приговорили к расстрелу. Но, по свидетельству американского исследователя Марты Кравери, расстреляли только четверых, – говорит Турганбек Алланиязов. – Кузнецова тоже приговорили к расстрелу, но позже заменили на 25-летний срок. А в 1960-м амнистировали. Умер он в 60-е годы своей смертью где-то на юге”…

Сидельцы Степлага

В Степном лагере содержались представители более 34 национальностей. Из 20 698 человек 9 596 были украинцы, 2 690 – литовцы. Значительную их часть осудили за участие в “повстанческом националистическом движении” на Украине и в Литве в период Великой Отечественной войны и послевоенные годы. Больше половины заключенных имели сроки от 15 до 25 лет. 18 180 человек были осуждены по обвинению в шпионаже, терроризме, повстанчестве и политбандитизме. Они представляли гремучую смесь, которая могла взорваться в любую минуту.

 – В конце 90-х годов я видел огромные стопки личных дел заключенных Степлага, это были тысячи папок! Но ознакомиться с ними я не успел. Позже они исчезли, скорее всего, их засекретили, – говорит Турганбек Алланиязов. – В 1956 году, когда лагерь закрыли, большинство освободившихся заключенных поселилось здесь, в Жезказгане, под подписку о невыезде. Создали семьи, родили детей.

“У Чечева работали даже инвалиды”

 – Меня, как исследователя, волновал вопрос: какова роль Степлага в создании военно-промышленного комплекса СССР, в становлении Жезказганского региона, – говорит Турганбек Алланиязов. – Не будь этого особого лагеря, не было бы ни Весовой, ни Рудника, а был бы только Карсакпай, который к 60-м годам уже исчерпал себя. Жезказгана, возможно, тоже не было бы, если бы на строительстве промышленных и сельскохозяйственных объектов не использовали труд заключенных.

Степлаг – это 20 тысяч осужденных по 58-й статье, рабский труд, смерть тысяч людей. И для нас, потомков, то, что они оставили после себя, – это благо. Заключенные Степлага строили Кенгирское водохранилище и гидроузел, ТЭЦ, обогатительную фабрику, объекты соцкультбыта Кенгира (будущий Жезказган). Они строили поселки Крестовский и Теректы, добывали руду в шахтах и карьерах, трудились на Байконурских рудниках, а также на Экибастузском угольном разрезе. Сидельцы Степлага обслуживали “Алтайсвинецшахтстрой”, Карсакпайский медьзавод, работали на строительстве объектов трестов “Казмедьстрой”, “Прибалхашстрой”, “Сибспецстрой”, “Главсибсредазстрой”…

 – Знаете, у кого первого появился унитаз? У начальника лагеря Чечева – в 1948 году. У него, “сосланного” из Литвы за какие-то провинности, работали даже инвалиды. Он считал, что четверо одноруких инвалидов могут нести одни носилки… Сегодня меня беспокоит судьба развалин зданий управления Степлага. Здесь можно создать музей под открытым небом. Ведь сюда приезжают люди со всего света – от Мексики до Канады, от Украины до Америки. Но один аким сказал, что на расчистку территории, ее облагораживание уйдет 1 миллиард тенге.

P. S. Среди ныне живущих бывших заключенных Кенгирского лагеря в Жезказгане широко известен Юрий Грунин – поэт, писатель. Его книгу о Степлаге “Спина земли” местные музейные работники ставят даже выше книги Александра Солженицына. Другой известный сиделец Степлага – Игорь Пинчуков, фельдшер одного из отделений Кенгира. Местная пресса не раз печатала их воспоминания. Нам с ними встретиться не удалось.