Людмила Полторабатько: О суде биев, новых штрафах и любви к детям

– Впервые за долгие годы законотворцы взялись за Уголовный кодекс, назрела необходимость?

– Предстоит решить большой блок вопросов по принятию новых Уголовного, Уголовно-процессуального и Уголовно-исполни-тельного, Административного кодексов. Нынешнее законодательство действует с момента обретения независимости. Если говорить в целом, то будут усилены принципы уголовного судопроизводства, направленные на защиту прав и свобод человека, преступления разделены на собственно уголовные преступления и уголовные проступки. За уголовные проступки не предусматривается наказание в виде лишения свободы.

– Коснутся ли реформы антикоррупционных законов? Сегодня размер взятки не имеет значения, и одинаковое наказание получают те, кто берет по мелочи, и кто берет миллионы.

– Я не могу полностью согласиться с тем, что размер взятки не имеет значения. При этом более жесткая ответственность за получение взятки по действующему Уголовному кодексу предусмотрена отдельно для лиц, занимающих ответственные государственные должности. В проекте нового Уголовного кодекса за указанные преступления увеличены значительно штрафы, и привязаны они не к расчетному показателю, а к сумме полученной взятки (от пятидесятикратной до семидесятикратной суммы взятки). Предусмотрено пожизненное лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

– Бурные обсуждения в свое время вызвало предложение “узаконить” вознаграждения для медиков, практически легализовать взятки. Чтобы люди давали не в конвертах “подарки”, а через кассу…

– Я считаю, что это неправильно. Врач находится на службе, за свою работу он получает заработную плату. Другой вопрос, что эта заработная плата должна соответствовать его квалификации, опыту работы, труду. К сожалению, зарплата еще не полностью соответствует этим критериям.

Чего не знают наши люди

– Часто говорят о проблеме перенаполненности тюрем, где осужденные содержатся за счет бюджета и налогоплательщиков. Теперь чиновники предлагают ввести понятие “уголовные проступки”, за которые не светит срок…

– Анализ статистики показывает, что процент назначения меры наказания в виде лишения свободы снижается и составляет в среднем 30–40 процентов (за 6 месяцев 2013 года лишение было применено к 37,6 процента осужденных). Теперь вводится понятие уголовного проступка, под которым понимается деяние, не представляющее большой общественной опасности, и за которое не предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Вводятся понятия материального возмещения, исправительных работ.

– Сейчас много говорится о возрождении суда биев, где во главу угла ставилось не лишение свободы, а материальные компенсации. Вы поддерживаете возрождение этих традиций в современной судебной системе?

– Если вернуться к истории, то это был суд старейшин, которым народ доверял рассматривать спорные дела. Прообразом суда биев в уголовном судопроизводстве, наверное, можно назвать рассмотрение дел с участием присяжных заседателей, а по гражданским спорам – третейский суд. В июле этого года в Закон “О третейских судах” внесены изменения и дополнения. Расширена их компетенция, предоставлена возможность рассмотрения почти всех гражданско-правовых споров. Стороны сами выбирают состав третейского суда, определяют процедуру рассмотрения, могут прийти к соглашению. Но наши граждане не знают даже о существовании этих судов.

– Как вы думаете, почему у нас невысок уровень доверия судам со стороны населения?

– Я бы не сказала, что у нас низкий уровень доверия к судам. Почти 98 процентов решений, которые принимаются судами первой инстанции, остается без изменения. Судебная система стала более открытой, появилась возможность обращения в суды, не выходя из дома, через Интернет, назначение судей осуществляется на конкурсной основе, списки кандидатов публикуются в печати. На мой взгляд, две стороны по делу не могут быть довольны решением суда, всегда одна сторона не удовлетворена. Это нормально, и быть иначе не может. Люди считают, что, если они обратились в суд, они однозначно правы. Что касается гражданских дел, то по ним суд освобожден от сбора доказательств. Граждане, обращаясь в суд, должны представить доказательства обоснованности своего заявления. У нас же, наоборот, доказательства появляются после вынесения решения на стадиях обжалования судебного акта.

Какими будут штрафы?

– Поскольку реформа Уголовного и Административного кодексов предполагает увеличение количества штрафов, шел разговор об упрощении системы взимания штрафов через терминалы, чтобы исключить человеческий фактор…

– Вопрос находится в стадии обсуждения. В качестве одного из приемлемых вариантов было предложение разработать такой протокол, который одновременно будет содержать и квитанцию об оплате штрафа. И человек, допустивший нарушение, выплатит штраф по этой квитанции. По всей вероятности, будут введены терминалы по оплате штрафов.

– Сегодня народ ропщет, что размеры штрафов не соответствуют уровню жизни. Бизнесмены считают, что Административный и Налоговый кодексы слишком “дорогие” для них. Водители жалуются на баснословные штрафы за нарушение ПДД…

– Законодательство идет по пути установления определенных штрафов. Раньше штраф устанавливался в пределах от минимального до максимального размера. Сейчас предлагается устанавливать фиксированные размеры штрафа в целях исключения коррупционной составляющей. Но причинами совершения правонарушений могут быть разные обстоятельства, и назначение одной суммы штрафа не совсем правильно. Например, нарушение скоростного режима движения автотранспорта может быть вызвано лихачеством водителя или необходимостью доставки умирающего в больницу, а наказание будет одинаковым. Штраф должен назначаться с учетом разных факторов и обстоятельств. По некоторым нарушениям будет ужесточение штрафов и вообще наказания. Например, если водитель садится пьяным за руль и лишает жизни человека в результате наезда, то здесь, думаю, должно быть лишение свободы однозначно. Что касается бытового насилия, то сумму штрафа за это увеличивать бесполезно. Полагаю, нужен административный арест, ведь, как правило, деньги берут из семьи, из одного практически кармана.

У казахов не было брошенных детей

– Какие эмоции вызвал у вас процесс в США в отношении родителей, которые насиловали долгие годы детей, усыновленных в Казахстане? После этого скандала встал вопрос о запрете усыновления детей иностранцами. Какова ваша позиция на этот вопрос?

– Я помню эту ужасную новость. Любое насилие, где бы оно ни происходило – в Америке или в нашей стране, – всегда вызывает отрицательные эмоции, а тем более в отношении детей. Вернуть детей в Казахстан вряд ли получится. Они уже взрослые, у них там всё обустроено. Они сами должны решить, где им проживать. Что касается усыновления, то, к сожалению, количество брошенных детей с каждым годом растет. Раньше, исторически, у казахов никогда не было брошенных детей. Если ребенок оставался без родителей, его забирали родственники. Сегодня ситуация изменилась, и это проблема нашего общества. В отношении усыновления иностранцами сейчас введен мораторий, но закон позволяет при определенных условиях усыновление иностранцами детей – граждан нашей страны. При этом усыновление детей иностранцами разрешается лишь гражданам страны, имеющей равнозначные с Казахстаном международные обязательства в сфере защиты прав и интересов детей.

– В Казахстане участились случаи педофилии, шокирующие убийства. Не пора ли нам ввести химическую кастрацию и высшую меру наказания – расстрел? Не слишком ли гуманны наши законы?

– Это вопрос очень сложный. В стране введен мораторий на смертную казнь. Однако в Уголовном кодексе за отдельные виды преступлений такая мера наказания сохранена. В отношении педофилии, конечно, надо ужесточать меры наказания лицам. Но я не считаю, что нужно применять химическую кастрацию. Это больные люди. Поэтому необходим контроль в обществе, нужно смотреть за детьми. Нельзя равнодушно проходить, если ты идешь и видишь, что в отношении ребенка совершаются неправомерные действия, то надо каким-то образом отреагировать на это. Обычно же люди проходят мимо, а потом возмущаются, где полиция и куда смотрит государство.

– Вы инициировали поправки в закон, касающийся противодействия насилию в семье. В чем сложности борьбы с насилием в семье?

– Здесь несколько причин. Одна из них: люди стесняются выносить сор из избы, говорить об этом вслух, терпят насилие, побои. Другая причина в том, что лицо, причинявшее насилие, после рассмотрения заявления опять вернется в семью и продолжит свои действия. Люди не понимают, что причины проблем кроются в семье, в отношении взрослых друг к другу, к детям, родителям. Жестокость в детях возникает, по моему мнению, из-за того, что родители недолюбили их в раннем возрасте.

– Не придем ли мы тогда к ситуации, которая сложилась в Америке, где дети подают в суд на родителей и их лишают прав?

– Думаю, что это нам не грозит. Детей надо воспитывать не битьем, не угрозами, а своим примером, любовью и трудом. Тогда таких ситуаций не будет.

Астана – Алматы