Герои из поднебесья

Вторая половина 1980-х. Советские солдаты начинают возвращаться из Афганистана. Странная война, в которой наши ребята исполняли так называемый интернациональный долг, близилась к концу. Война, в которой сложно найти правых и виноватых, победителей и побежденных. Казалось, что страна должна извлечь уроки из этих боевых действий, пусть и происходивших на чужой территории и не затронувших мирное население СССР. Но не извлекла.

Как раз в то время Советский Союз начали изнутри разлагать межнациональные столкновения. Выпуски новостей все больше напоминали военные сводки. Сухуми, Фергана, Андижан, Крым, Северная Осетия, Прибалтика. Советская армия едва успевала навести порядок в одной “горячей точке”, как пожар вспыхивал еще в нескольких.

Особенно острой была ситуация в Нагорном Карабахе. Конфликт начался там в 1988 году и до сих пор далек от завершения. Армяне массово покидали Азербайджан, азербайджанцы и курды-мусульмане – Армению. Происходили взаимные этнические чистки. В апреле 1991 года две советские республики фактически объявили друг другу войну.

Поначалу власти СССР пытались погасить конфликты внутренними войсками, но те не смогли взять ситуацию под контроль. Тогда настала очередь воздушно-десантных войск.

Пешком за паспортом

8-я парашютно-десантная рота в составе 3-го батальона 217-го полка восстанавливала конституционный порядок в Закавказье с марта 1988 года. Десантники провели в “горячих точках” Армении, Азербайджана, Нагорного Карабаха в общей сложности 298 суток. Они обеспечивали мир в регионе и безопасность тысяч армянских и азербайджанских семей, защищая их от произвола и насилия, охрану объектов, патрулирование, разбирали развалины после Спитакского землетрясения в декабре 1988 года.

В то же время подразделения продолжали заниматься боевой и политической подготовкой. Особенно впечатляли население городов и селений занятия рукопашным боем и исполнение строевых песен, а местная милиция была шокирована состоянием воинской дисциплины: Ереван впервые увидел солдат, которые не берут взяток при осуществлении “комендантского часа” и выполняют приказ своих командиров, невзирая на лица. Так, председатель Совета министров Армянской ССР, выехав без пропуска, после остановки на посту в районе площади Ленина в Ереване пешком пошел за своими документами.

Дурной знак

18 октября 1989 года. 8-я парашютно-десантная рота выполнила задание в Баку и возвращалась в составе полка в пункт постоянной дислокации – украинский город Болград. Утром того дня командир одного из самолетов Ил-76 полковник Александр Калмыков, находясь дома, заметил, что на модели самолета, стоявшей на полке, отломан двигатель. На вопрос, кто его сломал, жена сказала, что уронила модель во время уборки. Полковник расстроился – это был дурной знак.

Из воспоминаний Владимира Зиновьева:

“Экипажи 15 самолетов прибыли на аэродром. Сначала вылетела первая пятерка. После них на взлетно-посадочную полосу вырулил самолет 76 569 с командиром Калмыковым, начал прогревать двигатели. На его борту находились 48 десантников и 9 летчиков военно-транспортной авиации. Вслед за ним вереницей, по мере готовности, следуют остальные самолеты. Экипаж Калмыкова запрашивает взлет. Борт 76 569 разбегается, отрывается от полотна и уходит в небо”.

Роковой подшипник

“Но тут происходит нештатная ситуация. Диспетчер Бакинского аэропорта сообщает, что на высоте 4500 метров, которую должны занять военные самолеты, находится другой борт. Чтобы избежать возможного столкновения, Ил-76 необходимо было подняться на заявленную высоту раньше, чем рассчитывали. Калмыков принимает решение об увеличении вертикальной скорости набора. Борттехник переводит ручки управления двигателями на режим “взлетный”. Нагрузки на двигатель увеличиваются.

Между валами двигателя стоит подшипник, который работает в тяжелых условиях при больших нагрузках и температурах, что требует постоянную качественную смазку и охлаждение. При заклинивании он начинает работать, как фреза на токарном станке, что и случилось на 76 569-м. Этот подшипник как лезвием срезал ось турбины, и она под давлением газов вылетела из двигателя и ударилась в нижнюю часть крыла, разрушив топливные баки. Керосин хлынул большим потоком. Пожарная система при этом бесполезна. Единственное правильное решение – в кратчайшее время произвести посадку. Но тут пошли неполадки с шасси, они не выпускались”.

Время, которого не было

“Полковник Александр Калмыков принимает ответственнейшее решение: приземляться с “голым крылом”. Такого в практике Ил-76 еще не было. Хватило бы времени, совсем чуть-чуть! Быть может, именно об этом и думал командир корабля? Увы, они не знали и не могли знать, что провода системы управления пожарным краном уже перебиты оплавленными осколками дисков турбины. Нить жизни 57 человек истончилась до предела.

Экипаж начал строить маневр для захода на посадку, но для этого нужно хоть какое-то время, которого у них не было. Кроме этого вес самолета превышал посадочный, а само приземление предполагалось без выпуска шасси, что значительно увеличивало посадочную скорость. При этом еще и курсовые приборы вышли из строя – на правильность их показаний можно было не рассчитывать. Пилотировать пришлось по резервному прибору, точность которого невелика.

После выхода самолета на посадочный курс командир дал команду борттехнику по авиационно-десантному оборудованию, чтобы тот был готов к открытию всех дверей и люков для экстренной эвакуации людей после посадки. Оставалось несколько минут до касания взлетно-посадочной полосы, которые длились непомерно долго, а пламя на крыле разгоралось все сильнее. И вот уже вошли в глиссаду (траектория полета непосредственно перед посадкой. – Прим. ред.), оставалось чуть более 10 км до полосы – это около двух минут лёта. Этого времени им не хватило, чтобы вернуться на землю.

Левое крыло сильно обгорело, сгорели закрылки, у самолета стал появляться левый крен, удерживать его становилось все труднее и труднее. Самолет упал в залив Каспийского моря”.

Действия признали правильными

Комиссия, расследовавшая причины катастрофы, пришла к выводу: “Действия экипажа в катастрофической обстановке были правильными. Командир и экипаж сохраняли выдержку и мужество, они до самого последнего момента боролись за спасение людей и самолета”.

Среди погибших были и четверо казахстанцев:

Гвардии капитан, командир 8-й роты Николай Зорев. 31 год. Станция Жангиз-Тобе Семипалатинской области.

Гвардии лейтенант медицинской службы, начальник медпункта батальона Дмитрий Ковригин. 23 года. Алма-Ата.

Гвардии рядовой, стрелок Павел Пузиков. 20 лет. Уш-Тобе Каратаевского района Талды-Курганской области.

Гвардии ефрейтор, радиоте­лефонист-гранатометчик Валерий Кульбицкий. 20 лет. Степногорск.

Из воспоминаний сослуживца Александра Гашина:

“Николай Николаевич Зорев… Мужественный человек! Помню, как он перевел меня из первого взвода (погибшего) в третий и сделал из автоматчика пулеметчиком. Ох и недоволен я тогда был! Позже это сыграло свою роль в том, что я остался жив. Еще до трагедии я всегда гордился ротным. Всегда восхищался, когда видел на его груди орден Красной Звезды. У ротного взгляд был необыкновенный. Он в буквальном смысле пронизывал им человека насквозь. Николай Николаевич всегда принимал смелые и верные решения, и поэтому у меня сложилась только самая добрая память о нем.

Паша Пузиков… Скажу правду. Помню его эпизодически. Что могу с уверенностью сказать о нем? Он выполнял свой долг, не уронив чести и достоинства, всегда справляясь с поставленными задачами.

Дмитрий Орестович Ковригин… Мой земляк. Информации о нем практически не имею. Знаю только одно: существуют еще на свете отщепенцы, которые старались списать на него грехи одного преступника. Позже всё встало на свои места, бандита поймали. Имя Дмитрия осталось чистым.

Валерий Кульбицкий… Он был не из 8-й роты, а из управления батальона. Очень хорошо помню его по моментам, когда Валера с офицерами и прапорщиками развозил по постам в Ереване продовольствие”.

Непокоренные высотой

15 ноября 1989 года Указом Президиума Верховного Совета СССР все погибшие были награждены орденом “За личное мужество” за отвагу, проявленную при выполнении специального задания командования. Спустя год, 18 октября 1990 года, на центральной площади города Болграда был открыт памятник погибшим воинам-десантникам 8-й роты.

За много лет мир изменился. Нет больше СССР, нет партии и комсомола, нет Советской армии. Сменилось не одно поколение. У молодежи в жизни, казалось бы, уже другие ценности. Но есть в жизни то, что не могут изменить ни время, ни общественно-политический строй, – честь, долг, братство. Это те ценности, на которых стояли и будут стоять Воздушно-десантные войска.

При подготовке были использованы материалы из книги Александра ГАШИНА “Непокоренные высотой”