Охота в законе

80 – частные. Разработчики закона назвали закрепление угодий первым этапом реформы. Проходил этот этап непросто и обошелся новым хозяевам недешево. “Караван” подробно писал об этом в 2007 году.

Но в 2012 году вошли в силу изменения в Закон. И хотя он уже подписан и вступил в силу, сейчас охотоведы говорят, что не все до конца продумано.

Заинтересованности – на 30 тенге

В Алматинской области изменения в законодательстве обсуждали в середине марта на семинаре в территориальной инспекции. Начальник отдела Нуркуат КОНЫСБАЕВ огласил показатели за 2011 год.

Из 106 закрепивших угодья охотхозяйств Алматинской области функционирует 91. В отрасли заняты 1260 человек, из них всего 92 – с профильным образованием.

В 2011 году 606 егерей и 94 охотоведа выявили 18 нарушений правил охоты. Наложено штрафов на сумму 105,8 тыс. тенге, иски составили 21,1 тыс. тенге – получается в среднем по 30 тенге на среднестатистического егеря в год.

По-видимому, степень заинтересованности егерей в охране угодий укладывается как раз в эту цифру. Странно, что она никак не укладывается в голове противников отмененного положения о 37 процентах премии от суммы иска в пользу раскрывателя экологического нарушения. Новый закон дает право конфискации браконьерского транспорта, но опять же целиком в пользу государства. И какой интерес стараться?

 В то же время  в 2011 году на развитие охотничьего хозяйства области затрачено 487 млн. 398 тыс. тенге, в том числе на оплату труда егерской службы – 274 млн. тенге. От реализации путевок получен доход 17 млн. 578 тыс. тенге.

 То есть из каждого вложенного тенге окупилось… 3 тиына!

 Докладчик объяснил такую арифметику тем, что отдельная бухгалтерия в охотхозяйствах не ведется, что дает возможность списывать на них затраты по основной деятельности. Например, сторожа оформляют егерем, а поездку на пикник можно “провести” в документах как природоохранный рейд.

На щедрость рассчитывать не стоит

Понятно, что все это негативно сказывается и на численности животных, и на состоянии экосистем. Нуркуат Конысбаев признал, что доходная часть бюджета охотничьих хозяйств не идет ни в какое сравнение с расходной, так что эта деятельность является, по сути, благотворительной.

По его мнению, некоторые владельцы хозяйств считали охотхозяйственные договора пустой формальностью. Они полагали, что приобретают земельную собственность, которая может подняться в цене. Когда же поняли, что особых доходов тут не сыщешь, потеряли интерес. И содержать накладно, и бросить жаль!

Так, может, предпочтение на тендерах стоит отдавать охотничьим коллективам, заинтересованным в устойчивом ведении охотничьего хозяйства, а не надеяться на безвозвратные вливания спонсоров? Зависимость природы от щедрости отдельных лиц имеет слишком большую степень риска.

Мораторий – не выход?

В 2011 году был расторгнут ряд договоров. В отношении 23 директоров хозяйств предприняты административные меры. В кулуарах после семинара начальник инспекции Темерлан МАМИЕВ упомянул, что никаких нарушений не найдено только в 5 хозяйствах. Добрую половину пользователей он вообще считает “безнадежными”. А ситуацию с браконьерством назвал вакханалией.

 Кто виноват – понятно, но что же делать?! Может, как советует Мэлс Елеусизов, объявить мораторий на охоту?

 Такую меру Темерлан Мамиев назвал далекой от понимания реальных проблем и от мировых тенденций. Спор между консервационистами (защищающие природу путем ее устойчивого использования) и презервационистами (сторонники отказа от использования животных ресурсов из моральных соображений) решился давно и очевидно в пользу консервационистов – такую позицию занимают ООН и даже WWF.

Полный запрет привлечет в охотугодья армию браконьеров. И для защиты миллионов гектаров угодий понадобится уже не 14 инспекторов, а тысячи.

Гораздо разумнее сейчас  все же довести до конца охотничью реформу. Для этого добросовестным охотпользователям, несущим на своих плечах убыточную, но общественно полезную функцию охраны животных, нужна поддержка и, возможно, некоторые государственные преференции.

Охотпользователи считают, что необходимо упростить разрешительные процедуры экспорта трофеев – ведь единственной категорией клиентов, способной поддержать охотничье хозяйство достойной платой за услуги, пока по-прежнему остаются иностранцы.

Кому это нужно

После оглашения текста статьи 33-1 “О Республиканских ассоциациях общественных объединений охотников” полусонное собрание мигом превратилось в “новгородское вече”. Особое оживление в зале вызвало обсуждение следующих формулировок: “право на охоту для иностранцев на территории Республики Казахстан возникает на основании договора на организацию охоты с Республиканской ассоциацией общественных объединений охотников”, “республиканская ассоциация имеет право заключения договоров с иностранцами на организацию охоты на территории Республики Казахстан”.

Кто-то высказал предположение, что, раз появляются такие формулировки, значит, это кому-то нужно.

Впрочем, долго гадать не пришлось. Председатель Талдыкорганского общества охотников и рыбаков Василий ЧЕРЕМНОВ объявил, что республиканская ассоциация уже создана – по инициативе Казохотрыболовсоюза. Для собравшихся 60 охотпользователей эта новость была сюрпризом, и многие из них не совсем политкорректно выразили сомнения в легитимности передачи распределительных и управленческих функций ассоциации, созданной 8 охотпользователями втайне от всех остальных.

 В конце концов была принята резолюция: создать собственную ассоциацию со сменяемым, подконтрольным собранию правлением и без полномочий на монопольное право распределения лимитов и заключения коммерческих договоров.

Ассоциаций, конечно, можно создать сколько угодно, но вот какой из них государство делегирует свои управленческие функции?

Максим ЛЕВИТИН