Опубликовано: 4200

В Монреале поднялся такой кипиш!

В Монреале поднялся такой кипиш!

Жизнь не раз била Валерия Рачкова. Била очень жестко и очень болезненно. И, наверное, это своего рода знак свыше, что выстоять ему помог бокс. Рачков стал легендой казахстанского спорта и первым в республике боксером – чемпионом мира.

Пришлось рано отвечать за свои поступки

Детдомовское детство – его родителей лишили родительских прав. Жизненная необходимость с самых юных лет отвечать за свои поступки и принимать решения. Как говорит сейчас сам Валерий Рачков, ему рано пришлось понять, что порой “надо тупо терпеть и работать”, несмотря ни на что… Но это стоило того! В 20 лет Рачков пробился на Олимпиаду-1976 в Монреале. Три года подряд (!) – в 1976, 1977 и 1978 годах выигрывал чемпионат СССР в весовой категории до 67 кг. А в 1978-м, в Белграде, одним из первых в Советском Союзе стал чемпионом мира по боксу…

Затем судьба сложилась так, что после завершения спортивной карьеры Рачков перебрался в Москву. Сейчас Валерий Александрович в Федерации бокса России возглавляет коллегию судей. Старший сын Рачкова давно живет в Европе. Младший – рядом с отцом, учится в Москве.

В Алматы все сады были наши!

– Отсюда я уехал 25 лет назад – четверть века прошло, – говорит Валерий Рачков. – Но я всегда был и буду благодарен казахстанской земле, что так у меня все сложилось. Я родился и вырос в Алматы. Здесь я стал заниматься боксом. Он научил меня терпеть и трудиться. Живя в Казахстане, добился спортивных успехов. Я – казахстанский спортсмен.

То, что Рачков с теплотой относится к нашей стране, чувствовалось и по тому, что под занавес 2009 года он откликнулся на просьбу Федерации бокса Карагандинской области стать главным судьей турнира памяти Галыма Жарылгапова. Хотя в те же сроки в Ханты-Мансийске проводился чемпионат мира по боксу среди нефтяных стран, и Валерий Рачков как “главный по судьям” должен был поехать туда. Именно в Караганде и состоялась наша встреча.

– Юрий Александрович, помните ваши любимые места в Алматы?

– Это сторона предгорий Алатау. Там детство прошло. Там был наш детский дом. Когда я попал в детдом, мне было семь, и до десятого класса учился там… Все сады были наши. Парк имени Горького тоже был нашей территорией (улыбается).

– Бокс воспринимали как способ дать сдачи?

– Да, в детдоме надо было выживать. Надо было поставить себя среди сверстников – таких же, как и я. Это было главным. На бокс я пошел в 12 лет. Спустя два года пришло осознанное стремление добиться каких-то спортивных высот.

Могли и отцепить от Олимпиады

– Значит, несмотря на детский возраст, решение идти в бокс – это был ваш осознанный и самостоятельный выбор?

– Самостоятельный – да. Но решение заниматься именно боксом пришло спонтанно. Летом от детдома мы попали в пионерский лагерь. Там тренер по боксу Станислав Михайлович Болдырев (впоследствии заслуженный тренер СССР. – Прим. автора) работал физруком. Он увидел, что у меня есть какая-то координация, и позвал в зал. Постепенно я полюбил бокс, меня этим заразил тренер. Если бы у него не было такого педагогического дара и преданности боксу, спортсмена из меня точно бы не получилось. Даже сложно сказать, кем бы я тогда стал. Во всем заслуга моего тренера. Бокс научил меня делать работу, когда трудно, когда тяжело.

– В боксе на крупнейших турнирах в каждом весе выступает один представитель от страны. Вы пробились на Олимпиаду в 20 лет. Для боксера – зеленый возраст. В то же время наши тренеры много страшилок рассказывали о подковерной борьбе за место в сборной СССР представителей разных республик. Вас пытались подвинуть?

– Пытались, конечно, пытались… Но я в 1976 году выиграл чемпионат страны. А тогда спортивный принцип все-таки чтили… Была другая проблема – носовое кровотечение. Правда, перед Олимпиадой мне врач сделал прижигание слизистой. Там вроде бы все зарубцевалось…

– Но вас же могли отодвинуть, измотав еще всевозможными контрольными боями, и поставить потом биться со свежим, отдохнувшим и нужным претендентом?

– Могли, конечно. Но я у всех выигрывал в Советском Союзе.

Ничего не мог понять – хоть тресни!

– Даже сейчас приходится слышать слова сожаления о том, как на Олимпиаде вам жестоко не повезло с жеребьевкой. Уже в начале турнира вам в соперники достался немец Бахвельд из ГДР, ставший затем на тех Играх олимпийским чемпионом.

– Дело не в этом. Можно было Бахвельда побеждать, что я потом и доказал, победив его на чемпионате мира 1978 года. Но в Монреале мне было только 20 лет…

На Олимпиаде я первый бой выиграл, второй – тоже. До следующего поединка – с Бахвельдом – было три дня. А тут от руководства делегации пришла команда – отправить одного боксера в загородный дом, специально арендованный для советских спортсменов. Хорошее место, красивая природа, как в средней полосе России. Но из спортсменов в тот момент кроме меня был только штангист Василий Алексеев с женой. Он уже возрастной атлет, а я пацан, поэтому не общались. Вот я и пролежал два дня на кровати. В голову лезли мысли: как буду боксировать с немцем. Одно слово – перегорел.

Лучше было, если бы остался в деревне: поехал бы на соревнования, смотрел бои, общался с ребятами – отвлекался бы. А так остался один на один со своими мыслями. Когда вышел против немца – не вижу начало атак! Что ни пытаюсь делать – все равно не вижу! Он бьет меня, а я не вижу удара. Ничего не мог понять!

– На Олимпиаде-1976 произошла неприятная для делегации СССР история с Сергеем Немцановым – юным прыгуном в воду из Алматы. Его увезли из Олимпийской деревни, предлагали отказаться от советского гражданства, остаться за океаном. Как сильно эта ситуация накалила обстановку для наших спортсменов?

– Такой кипиш был! Сразу ужесточили режим: никто из Олимпийской деревни не выходит. Люди из КГБ СССР тут же все под свой контроль взяли, беседы начали проводить. Мол, смотрите, какой негодяй – бабушка его воспитывала, ждет, а он решил остаться. Тогда непонятно было, вернется он в советскую делегацию или нет. Добились, чтобы канадцы дали Немцанову поговорить с бабушкой… Он все-таки вернулся. Но как он только приехал, его сразу начали гнобить. В конце концов потерялся человек.

500 “контрабандных” рублей

– На “золотом” для вас чемпионате мира в Белграде главным был бой с монреальским обидчиком Бахвельдом?

– Да, это для меня была главная цель. Я победил его в бою за выход в полуфинал. Дальше уже все, никто меня не мог остановить. Ни в полуфинале, ни потом – в финале. Хотя в поединке за золотую медаль моим соперником был хозяин ринга – боксер из Югославии, я уверенно вышел и четко сделал свою работу.

– В конце 70-х по Алматы ходили разговоры, что вы попались на границе с какими-то вещами и стали невыездным.

– Нет, меня с другим ловили – с деньгами. Нормальная ситуация, вез деньги – 500 рублей. Хотел в Болгарии купить вещи, подарки. Но тогда такое время было – за все гоняли.

– Не был ли этот инцидент причиной того, что вас потом стали зажимать?

– Нет. Тогда было такое правило: раз попался – год никуда не выезжаешь. Если за это время ничего не нарушил – снова выпускают. Нормальная система была, четко отрегулированная. Это сейчас никто ничего не боится…

– И все-таки, когда единственный на тот момент чемпион мира по боксу в истории Казахстана в начале 1980-х заканчивает карьеру в 25 лет, это вызывает вопросы…

– А какие могут быть вопросы? Вызвало меня в Алматы спортивное руководство и сказало: мол, пора мне идти в зал, работать тренером. А я уже женатым был – надо семью кормить. Что делать – пошел в зал.

Занимаюсь бизнесом, семьей… спортом

– Обидно было?

– Конечно. Вот, казалось, совсем недавно выиграл три раза чемпионат СССР, стал чемпионом мира – и тут такое. Негуманно. С меня сняли стипендию – 300 рублей в месяц, и стал я тренером с зарплатой в 80 рэ.

– Отъезд из Казахстана был как-то связан с этой обидой?

– Нет, надо было расти. Я уехал в 1984-м. Три года проработал в “Динамо”, и меня пригласили тренером в сборную СССР.

– Извините, вы носите очки – это последствия боксерской карьеры?

– Нет, это, наверное, уже возраст (смеется). Близко хорошо вижу, а далеко – нет.

– Вы возглавляете судейскую коллегию Федерации бокса России, у вас высшая квалификация как у судьи – арбитр АИБА, Международной боксерской федерации. На что еще хватает времени?

– Занимаюсь бизнесом, семьей… спортом

– В 53 года вы продолжаете тренироваться?!

– А как же?! Хочу быть в форме! Два-три раза в неделю хожу играть в баскетбол (смеется). Еще с младшим сыном – ему скоро будет15 – каждое воскресенье занимаюсь боксом. Но вообще-то он у меня пловец.

– А зачем пловцу боксерские навыки?

– Жизнь такая. Это сейчас папа, мама рядом. А завтра выйдет в жизнь. И за себя порой надо будет уметь постоять.

Уважать родителей. В любой ситуации

– Старший сын уже для вас сформировавшийся человек?

– Конечно, ему 31 год. Играет в регби. Начинал, кстати, в Алматы… Играл в сборной России. Затем по контракту уехал во французский клуб. Потом стал гражданином Франции. Он там живет уже восемь лет.

– Возможно, неприятный вопрос. Вы общались со своими родителями после того, как покинули детдом?

– Да, позже – когда жизнь стала складываться. Все равно понимаешь: родители все-таки. Не важно, пьющие они или непьющие. Нельзя не общаться.

– У вас у самого есть какие-то принципы воспитания детей? Что считаете, например, им нельзя разрешать?

– Трудно ответить. Первое, наверное, – нельзя вольно себя вести с родителями. Должно быть уважение. В любой ситуации.

Игорь ФЕДОРЕНКО, Караганда – Алматы

Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи