О музыкальных “гурманах” и попсовом “фастфуде”

“Хотелось сделать революцию”

Эта весьма независимая девушка (сама себе продюсер, сама себе директор – в общем, сама себе хозяйка) родилась в Омске. Воспитывалась там у аташки с апашкой, пока родители учились в Москве.

– Потом наша семья переехала в Щучинск, – рассказывает Жулдыз. – Здесь мама стала активно приучать меня к сцене. Я уверена: у всех, кто достиг успеха, заслуги родителей в этом больше, нежели их самих. Когда мне было три года, мама отвела меня в балет, но это быстро закончилось – видимо, не мое, потом была домбра, затем конкурс “Анши балапан”. Как ни странно, я заняла первое место в своей возрастной группе, поехала на конкурс в Алматы – случилось то же самое. До 15 лет преспокойно жила в своей провинции. Хотя… нет, не преспокойно – я была очень активной и очень поющей девочкой, училась в музыкальной школе.

После 9-го класса Жулдыз поступила в музыкальный колледж имени Чайковского в Алматы и с присущей ей энергией стала участвовать во всех конкурсах, где неизменно занимала призовые места.

Самым решающим стал конкурс Бибигуль Тулегеновой. Поскольку она оказалась самой младшей (ей было всего 18), то и приз получила соответствующий – “Надежда”, зато Бибигуль Ахметовна пригласила девушку в консерваторию, в свой класс.

– После окончания колледжа мне казалось, что я все умею, все могу. Как же! У меня в кармане лежал красный диплом. Что еще нужно для успешной карьеры? А с другой стороны, мне как будто сам Бог велел поступать в консерваторию. Если бы не мама, то, глядя, что творится в шоу-бизнесе, ушла бы из консерватории, не проучившись и месяца. Но, слушая безголосых певцов, хотелось сделать революцию в этом мире. Казалось несправедливым, что профессионалы с консерваторским образованием за плечами сидят дома, а тот, кто не знает даже нот, в фаворе у публики.

Перезагрузка

На втором курсе Жулдыз познакомилась с продюсером Баян Есентаевой. Проработала с ней год. Метания между классикой и мишурой шоу-бизнеса сказались на дипломе – в приложении появилось несколько четверок. После окончания консерватории она поступила в труппу Театра оперы и балета имени Куляш Байсеитовой. Пробыв в Астане три месяца, Жулдыз вернулась в Алматы и вновь решила попробовать себя в шоу-бизнесе.

– Быть на волне популярности нелегко, забыть о тебе могут в две секунды, – говорит она. – О себе нужно постоянно напоминать.

Самым трудным оказалось перезагрузить собственный мозг и из оперной певицы превратиться в эстрадную диву.

– Да, кстати, я забыла сказать еще об одном факте на пути к признанию и зарабатыванию денег, – спохватывается Жулдыз. – На пятом курсе консерватории, поработав солисткой эстрадного ансамбля “Талисман”, я поразилась той скорости, с какой на меня стал низвергаться денежный поток со всевозможных тоев, юбилеев, дружеских вечеринок, мальчишников и девичников. Правда, это было безумно тяжело – петь живьем в разных жанрах всю ночь. Репертуар из русских, казахских, итальянских песен, диско 80-х зашкаливал за тысячу. Но, с другой стороны, это была колоссальная школа. Пусть мне приходилось ломать себя, но мой голос оказался способен перестраиваться из одного регистра в другой. Сильно подвыпившие агашки порой могли попросить спеть, например, “Аве, Мария” Шуберта. И это после Тины Тернер и Глории Гейнер!

Голос – мстительный инструмент

Сейчас Жулдыз по тоям ходит очень редко. Нет, ничего постыдного в этом певица не видит, но голос, считает она, очень мстительный инструмент:

– Если продашь душу дьяволу, думая, что это временно, то он в самый неподходящий момент подведет тебя. Сейчас все погрязли в коммерции. Погоня за “бабками” заставляет забыть обо всем на свете. Мне, например, очень жаль, что такого певца, как Николай Басков, съела “сладкая” жизнь.

На вопрос, чем казахстанская эстрада отличается от российской, представители которой так любят бывать у нас с гастролями, Жулдыз ответила:

– Наверное, тем, что у них уже есть ее зачатки, а у нас еще нет. А если серьезно, то ментальностью – какой слушатель, такой и артист. Мои слушатели – это люди со вкусом, я их называю гурманами, которые требуют изысканные “блюда”. Это не означает, что я не хочу петь для народа, но он не всегда понимает мою музыку. Ему подавай “фастфуд”, то есть певичку-однодневочку.

– Сейчас появилось много передач, помогающих раскрутиться начинающим певцам. Вы в них пробовали участвовать?

– Меня никто не приглашал, но я и сама не пойду на такого рода передачи. Эти проекты ищут самородков, никогда профессионально не занимавшихся музыкой. В моем случае, отучившись более 15 лет музыке, кому-то что-то доказывать уже смешно. Я стопроцентно уверена, что добьюсь настоящего успеха и без них, потому что я не чей-то продукт или проект, я сама себе хозяйка. Главное, самой верить в успех и работать ежедневно не покладая рук, а вода, как известно, камень точит...