Опубликовано: 11000

Квота на смерть. Под присмотром медиков

Квота на смерть. Под присмотром медиков

Девять месяцев врачи Кызылординской области не могли установить точный диагноз маленькой девочки Арай Кобейсин из райцентра Казалы. Четырехлетняя малышка таяла на глазах, катастрофически теряла в весе. Ее лечили, конкретно не зная, от чего, но экстренных мер для спасения никто так и не предпринял. А 26 сентября, всего через сутки после получения квоты на лечение в Центре педиатрии и детской хирургии в Алматы, малышка

скончалась.

Что это? Из ряда вон выходящая или обычная история? Пока "разбора полетов”, судя по всему, ни кызылординские областные медики, ни врачи райцентра Казалы не предприняли. Поскольку на вопрос корреспондента “КАРАВАНА”: в чем же заключалась проблема и каков был диагноз ребенка? – главный педиатр Кызылординской области Айна МУХАМБЕТОВА ответила: “Извините, но по сотовому телефону я на такие вопросы не отвечаю… Наш районный педиатр занимался этим вопросом, отвечал на какие-то запросы, но я не помню… Вы мне письменно сделайте запрос на наше управление, и я письменно отвечу. А сейчас я на совещании”.

Погасло солнышко

Историю маленькой Арай Кобейсин “КАРАВАН” напечатал 3 сентября этого года (“Помогите нашему солнышку!”). В ней тетя малышки поведала, как боится она, что ребенок может не дождаться квоты на лечение в алматинском центре педиатрии, поскольку местные врачи тянут с ее оформлением, как ребенок дошел до крайней степени истощения и уже почти не разговаривает, лишь тихо плачет. А денег у родителей везти девочку на платное лечение не было.

А до этого почти год мама Арай водила ребенка к педиатру по месту жительства. Девочка плохо набирала в весе, и часто у нее случались проблемы с кишечником. Врачи вроде бы выявили в организме паразитов и назначили лечение. А родственники посчитали, что после этого состояние ее ухудшилось, и  еще жаловались, что когда надо было отправить документы на получение квоты в Кызылорду, в них забыли вписать какие-то данные, из-за чего все затянулось.

Тогда тетя Арай, Алия Байхожаева, обратилась за помощью к журналистам, и наша газета призвала читателей помочь девочке и ее малообеспеченным родителям кто чем может. Читатели откликнулись. Как сказала мама ребенка, на ее банковский счет поступило около 150 тысяч тенге. А потом и районное управление здравоохранения добилось наконец квоты на бесплатное лечение ребенка в Центре педиатрии и детской хирургии в Алматы, которую родителям обещали долго!..

Но подробности последующих событий оказались более чем печальными.

Благотворительные деньги пригодились не на лечение

Когда мама и малышка, дождавшись квоты, прибыли 25 сентября в Научный центр педиатрии и детской хирургии в Алматы, состояние девочки стало совсем критическим.

– Ребенок находился у нас день или полтора и погиб уже через сутки после того, как его привезли, – рассказывает директор Научного центра педиатрии и детской хирургии Алматы Риза БОРАНБАЕВА. – Он поступил к нам в крайне тяжелом состоянии с симптомами дыхательной недостаточности, истощением, с белково-энергетической недостаточностью. И сразу же из приемного покоя его поместили в отделение реанимации и интенсивной терапии и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Все это говорит о тяжести состояния, в котором девочка поступила в наш центр, поэтому вот так все и закончилось.

– Официально заявка на квоту из Кызылординского областного управления здравоохранения на наш портал поступила только 8 сентября, – продолжает директор НЦП и ДХ. – Между тем в амбулаторной карте ребенка с ноября 2014 года все время прослеживалось лечение, которое назначалось по месту жительства. И здесь нужно разбираться, отчего у ребенка падал гемоглобин до критических 24 единиц при норме 120–130, почему он не кушал. В выписке из амбулаторной карты местные врачи пишут, что была глистная инвазия, но какая конкретно, не написано.

На момент прибытия четырехлетней Арай к алматинским врачам, кроме белково-энергетической и дыхательной недостаточности, они обнаружили у нее еще и тяжелую пневмонию, которая в выписке из амбулаторной карты не значилась. Трудно сказать, как могло появиться у нее это заболевание, ведь неожиданно пневмония не возникает. Кроме того, в регионе малышке ставили предварительный диагноз целиакия (непереносимость белков некоторых злаковых культур), но лабораторно это никто не подтверждал. По словам специалистов, чтобы подтвердить целиакию, ребенка нужно было привезти на исследования, к примеру, в Алматы, потому что такая диагностика требует минимум 5–6 дней времени, особых условий и проведения биопсии (забор и исследование клеточного материала).

– Сейчас невозможно судить, – говорит Риза Зулкарнаевна, – предпринимались ли адекватные меры, чтобы спасти девочку. Ведь не факт, что эта целиакия была. Симптомы, когда ребенок не ест и у него диарейный стул, могло давать и другое заболевание. Такие признаки, как снижение гемоглобина, массы тела, анемия, отказ от еды, могут быть при различных заболеваниях, например, при онкологии, тяжелых соматических заболеваниях, генетических наследственных нарушениях. Поэтому и требуются четкие лабораторные исследования. Сейчас я не хочу никого обвинять. Нужно разбираться, что рекомендовали врачи, выполняла ли мама эти рекомендации. Сама мама должна была бить тревогу, как только у ребенка после приема назначенных лекарств ухудшилось состояние.

– В беседе с мамой и дядей, – говорит доктор Боранбаева, – я предлагала провести патологоанатомическое исследование, чтобы разобраться, в чем же была проблема. Но мама категорически отказалась.

Достучаться было можно

У нас же невольно возникает вопрос: даже если мама не оценила масштабы угрозы, почему, видя столь изможденного ребенка, доктора в Кызылорде и Казалинске не предприняли экстренных мер?

– Эти вопросы надо задавать непосредственно руководителям здравоохранения этой области, – говорит Риза Зулкарнаевна. – Конечно, по большому счету, организационно мама даже не должна была ехать одна с этим ребенком. Нужно было обговаривать транспортировку в сопровождении врача, возможно, подключить санавиацию. И, конечно, то, что за 9 месяцев так и не был установлен точный диагноз, ненормально. Вообще, время его определения зависит от уровня клиники и от ситуации, но существует такой стандарт: устанавливать клинический диагноз в течение 3–5 дней. А в случаях с особо тяжелыми пациентами, которым требуются дополнительные методы проверки, исследование может продлиться до месяца.

По словам алматинских врачей, в случае с Арай Кобейсин были определенные организационные недоработки. Ведь врачи в регионе всегда могли, даже просто позвонив по телефону в республиканский центр, сообщить, что у них тяжелый ребенок, и попросить помощи!

Теперь же остается лишь ждать разъяснений от Кызылординского областного управления здравоохранения, с чем была связана эта задержка в лечении и принятии для спасения ребенка экстренных мер?

Алматы

Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи