На свой счёт, или С кем собралась воевать Умут Шаяхметова?

А еще тот же Основной закон одарил меня правом на необходимую оборону и на законно приобретенное имущество. В общем, повезло мне со страной. Но и ей со мной повезло: я – лояльный законопослушный гражданин.

Только поэтому, когда в январе родное государство обязало меня (и несколько десятков тысяч моих свободных сограждан) с убытком продать ему травматическое оружие, я лишь послушно кивнул головой.

Я не пытался проверить соответствие очередного закона конституционным нормам. Я не стал вспоминать о том, что даже в античном Риме лишь рабам запрещалось иметь оружие. Являясь законопослушным гражданином, я молча закинул в целлофановый пакет свой скромный арсенал и проследовал прямиком в ГЛ и КОО ОАП (понятия не имею, что означает этот красивый набор букв) соответствующего УВД Алматы.

Сотрудники ГЛ и КОО ОАП были вежливы и приветливы. Мы с ними немного пообманывали друг друга: я сделал вид, что согласен по дешевке расстаться с собственным имуществом, они – что верят в это. Они даже выдали акт приема с глумливой надписью, что оружие было принято на основании “добровольной сдачи”.

Ту умеренную сумму, за которую государство решило совершить “покупку”, мне следовало ожидать на своем банковском счете.

Вот здесь у нас возникли противоречия. Имея массу действующих счетов в парочке казахстанских банков, я предложил “покупателю” любой из них на выбор. И не угадал.

Наша сделка, по мнению контрагента, могла проходить только через Народный банк. Где у меня счета не было. Аргументы про равенство банков, права и желания человека-собственника не повлияли на покладистость приветливых сотрудников полиции. При отсутствии заветного счета моя “добровольная” сдача грозила превратиться еще и в безвозмездную.

Пришлось оставить проблемы равноправия отечественных банков на усмотрение антимонопольных служб. Проявляя буквально мазохистскую последовательность в попрании собственных свобод, я пошел на поклон к народным банкирам.

Они (в смысле – менеджеры филиала в “Меге”) были не менее вежливы, чем представители ГЛ и КОО ОАП, и столь же приветливы. Всего за каких-то пятьсот тенге Народный банк был согласен открыть мне счет для полноценных сношений с органами внутренних дел.

И все бы ничего, но почему-то эту сумму должен был заплатить я. Тот законопослушный я, который в общем-то изначально не настаивал на избавлении от своих травматов по уцененному тарифу и которому этот счет был нужен примерно так же, как баян козе или пятое колесо полицейскому автомобилю.

Пока моя мазохистская законопослушность боролась со здравым смыслом, вежливые банкиры усугубили ситуацию. Оказывается, пятьсот тенге были не последним моим вкладом в процветание Народного банка: еще один процент полагался этому финансовому институту при снятии мною поступившей суммы.

Утешало одно – на мои права никто не посягал. Я мог совершенно свободно развернуться и уйти. Навсегда забыв о причитающихся деньгах и защищаемом Конституцией имуществе.

Можете обвинять меня в жадности, можете винить в нестойкости, но я сдался. Я опустил знамена и подписал капитуляцию (благо оружие было сдано еще раньше – в ГЛ и КОО ОАП). Мои кровные пятьсот тенге канули в кассовом окошке, и передо мной легли бумаги, открывающие путь хоть к какой-то компенсации за перенесенные страдания.

Первая из этих бумаг вопрошала, являюсь ли я гражданином США?

Я протер глаза. Проверил пульс. Надавил на зрачок, чтобы избавиться от галлюцинаций. Бумага с вопросом не исчезала. Она предлагала два простых ответа – да и нет. Она рвала мой законопослушный мозг на части.

Я, гражданин Казахстана, находился в своей свободной стране, отмечающей двадцать четвертую годовщину независимости и двадцатилетие Конституции. В казахстанском (Народном!) банке я открывал счет в национальной (!) валюте для получения компенсации от казахстанского (!) МВД, и первым вопросом, интересующим банк, был – являюсь ли я гражданином США?!

Кстати, второй вопрос выяснял, не резидент ли я США. Третий – не родился ли я там. Последующие назойливо выпытывали мои штатовский адрес и телефон.

Абсурд ситуации зашкаливал.

– Простите, – вежливо сказал я обслуживающему менеджеру. – Возможно, я сегодня плохо выгляжу. Может быть, в моей неуверенной дикции мелькает американский акцент… Но! Черт возьми! Какое вам до этого дело?!

Когда вы приходите в магазин, от вас не требуют результаты анализа мочи. В парикмахерской вы не заполняете справку о судимости.

Я всего-навсего пришел за услугой финансового учреждения. Меня вынудили открыть счет в этом достойнейшем из банков. Я согласен страдать от законов родной страны. Но почему, за что и на каком основании я должен отвечать перед законом каких-то Соединенных Штатов какой-то там Америки “О налоговом контроле иностранных счетов”?!

– Вы сошли с ума? – вежливо спросил я обслуживающего менеджера. (Ситуация обязывала одного из нас быть сумасшедшим, и меня не устраивала моя кандидатура.) – Вы знаете, что в мире – двести стран? Будьте же последовательны! Где анкета от Каймановых Островов?! Я не хочу нарушать законодательство Бразилии, Парагвая и даже Королевства Лесото, если это так принципиально для Народного банка Казахстана! Где их анкеты?!

…Смутно помню, как успокаивал меня сердобольный менеджер. Он что-то говорил о решении правления банка, подавал воду в стакане, убеждал, что мне станет легче, если я все подпишу… Хотя нет, последнее – это, скорее, откуда-то из других бесед, из фильмов про разоблаченных контрразведкой вражеских резидентов.

Я сдался. Я подписал всё. С чистой совестью я вышел на волю, полной грудью вдохнув свежий алматинский смог.

Меня уже не волновали утраченные средства необходимой обороны. Не интересовала находчивость Народного банка, бесхитростным путем обеспечившего себе десятки тысяч новых “добровольных” вкладчиков. И даже всепроникающая любознательность далекой Америки с каждым шагом раздражала все меньше. Черт с ней, с этой Америкой! Главное, что мне повезло жить в свободной стране.

В несвободной – вообще бы убили…

P. S. В МВД оружейными деньгами не ограничиваются. Платить штрафы за нарушения ПДД граждане вынуждены также в Народном банке. Особые чувства к этому финансовому учреждению, как оказалось, питают и в министерстве образования и науки. Родители жалуются, что плату за дополнительные услуги в школах, за музыкальные школы можно произвести только в Народном банке. Мы обратились к господам Касымову и Саринжипову с запросами и надеемся к следующему номеру получить на них ответы.

Анвар ТУРСУНОВ

Алматы