Французский сон

Казахстан знают по “Астане”

– Мы получаем заказы на пошив одежды от наших французских клиентов, а делаем всю продукцию в Украине – так выходит дешевле, – рассказывает Эдуард Сон. – Несмотря на то что средний уровень жизни в Украине растет, производить одежду там все равно выгоднее. Мы специализируемся на верхнем трикотаже. 90 процентов – это женская верхняя одежда: юбки, джемперы, жакеты.

– Мировой экономический кризис чувствуете?

– Мы его ощутили раньше, чем о нем стали говорить. Где-то в мае прошлого года сократилось количество заказов на зимнюю коллекцию. Мы, правда, поначалу думали, что это коснется только Франции.

– На казахстанский рынок выходить не собираетесь?

– Производить у вас одежду для нас не выгодно. Если из Украины товар идет дня 3–4, то из Казахстана дорога займет гораздо больше времени.

– Каким видят Казахстан во Франции?

– Для французов Казахстан – очень далекая страна. Ее знают во многом благодаря успехам велокоманды “Астана”.

“Девятка” – в честь Абгольца

– В августе прошлого года вы приезжали в родную Караганду на 50-летие футбольного клуба “Шахтер”…

– Очень приятно было сыграть в одной команде с ветеранами, которым я в свое время мальчишкой подавал мячи. На юбилейный матч “Шахтера” со сборной СССР приехало много бывших футболистов, которых судьба разбросала по разным странам. После той игры стал внимательнее следить за казахстанским футболом через Интернет. Знаю о скандале вокруг матча “Шахтера” с усть-каменогорским “Востоком” (эти команды обвинили в проведении договорного матча).

– В свое время случалось участвовать в подобных странных матчах?

– В “Кайрате” нет, а в других клубах такое видеть приходилось, и это было очень неприятно. Когда узнавал о подобном, отказывался выходить на поле.

– Вы с детства играли в атаке?

– Практически с первых же дней, когда в семилетнем возрасте пришел в футбольную секцию. Был небольшой период, когда я встал в ворота. Но в одном из матчей защитник, откидывая мне мяч, забил гол. Я обиделся и вернулся в нападение.

– В детстве наверняка хотели походить на кого-нибудь из форвардов карагандинского “Шахтера”?

– Моим кумиром был Виктор Абгольц, хотя его игру я и не видел. Мои родители болели за “Шахтер” в то время, когда в команде блистал Абгольц. Я даже девятый номер взял в честь него. Из других игроков запомнился техничный Николай Игамбердиев, который мог пробить из любой позиции, всегда был на острие атаки.

Прошел все сборные Советского Союза

– Родители легко отпустили в 15 лет в Алма-Ату?

– Когда меня пригласили в спортинтернат, на базе которого формировалась сборная Казахстана, мама поначалу противилась моему отъезду. В ее понимании в интернате живут дети, у которых нет родителей. Но мой карагандинский тренер Серик Бердалин настоял на переезде. Он сказал, что в Караганду я всегда успею вернуться, а вот попасть в “Кайрат” из “Шахтера” будет уже сложнее. Эти доводы убедили родителей.

– В спортинтернате судьба свела вас с другим знаменитым форвардом “Шахтера” Евгением Кузнецовым…

– Это был довольно жесткий, но справедливый тренер. Он умел зажечь, настроить на игру. В его командах всегда была хорошая обстановка. Евгений Иванович нравился мне и как человек.

– С переездом в Алма-Ату футбольные мечты изменились?

– Конечно, в Алма-Ате футбол был уже другого уровня, чем в Караганде. К тому же мне повезло в 16 лет попасть в юношескую сборную СССР. Приоритеты, естественно, поменялись. Хотелось закрепиться в сборной Союза.

– Эти планы реализовались?

– Да, за различные сборные СССР я играл с 1980 по 1984 год. Сначала – за юношескую. В 1985 году меня вызывали в молодежную сборную Союза, а в 1990-м – в национальную. Но там моими конкурентами были более молодые Сергей Юран и Сергей Кирьяков, на которых старший тренер Анатолий Бышовец решил сделать ставку. Из-за того, что уже не видел перспектив в сборной, я рано уехал играть во Францию.

Остроушко не заступился

– Но до Франции вы успели поиграть в “Кайрате”, смоленской “Искре” и днепропетровском “Днепре”. Почему алма-атинский период оказался таким скоротечным – всего три сезона?

– В 21 год я окончил Казахский институт физкультуры. В тот момент дела у меня пошли неплохо. “Кайрат” покинул Сергей Стукашов, перешедший в московское “Динамо”, и на освободившееся место партнера Евстафия Пехлеваниди в линии атаки претендовали Юрий Найдовский, Николай Зайцев и я. В 1985 году из нападающих кайратовского дубля я сыграл больше всех матчей, неплохо влился в основной состав. Но в конце сезона пришло время служить в армии. Нам пообещали, что сразу после принятия присяги мы вернемся в “Кайрат”. Когда же позвонили из штаба и сказали, чтобы я в течение 48 часов прибыл в Москву, тренер “Кайрата” Леонид Остроушко ничего не предпринял, чтобы как-то договориться с ЦСКА. Я хотел жить и играть в Алма-Ате. Но Остроушко меня особо удерживать не стал. Думаю, что если бы не спортивное руководство республики, я бы в “Кайрате” не играл.

– Вы имеете в виду Аманчу Сейсеновича Акпаева?

– Да, он был тогда председателем Спорткомитета, интересовался делами команды, часто бывал у нас на базе. Думаю, что Аманча Сейсенович давал советы старшему тренеру при формировании состава. Наверное, Акпаев повлиял на то, что я стал вторым нападающим в “Кайрате”: все-таки я хорошо проявил себя в дубле и юношеской сборной страны.

“Космический” гол Дасаеву

– Свой первый гол за “Кайрат” вы забили не кому-нибудь, а самому Ринату Дасаеву из московского “Спартака”, да еще в Лужниках…

– Обычно “Кайрат” проигрывал “Спартаку” на выезде по три-четыре мяча, но в 1985 году нам посчастливилось сыграть вничью – 1:1. В конце первого тайма Курбан Бердыев сделал мне скрытую передачу, я вышел один на один с Дасаевым и забил гол. Эмоции были, как будто я полетел в космос! Еще недавно я выступал за дубль и смотрел по телевизору, как Дасаев играет за сборную на чемпионате мира. А тут выхожу против него и забиваю гол!

– Кстати, в этом году автор той голевой передачи, Курбан Бердыев, выиграл с “Рубином” чемпионат России. В игровые годы он был таким же немногословным и замкнутым, как и сейчас?

– Курбан был сдержанным и умным человеком. К нему тянулись ребята, в том числе и молодые. Ну а на поле он творил чудеса! Советы, которые дал мне Бердыев, пригодились в карьере. Он учил меня правильно открываться, укрывать мяч корпусом. То, что Бердыев привел “Рубин” к такому высокому результату, для меня сюрпризом не стало. С другой стороны, для этого должны были быть еще предпосылки. К примеру, хорошая финансовая база, которая имеет в футболе большое значение.

Днепропетровск оказался настойчивее

– Почему, отслужив два года в смоленской “Искре”, вы не вернулись в “Кайрат”? Тем более что Остроушко в команде уже не было…

– Тимур Сегизбаев, ставший тренером “Кайрата”, звал обратно. Также были предложения из московского “Торпедо” и “Днепра”. Честно говоря, я думал, что вернусь в “Кайрат”. Но весной 1987 года после кубковой игры в Никополе к нам с Петром Нейштетером (будущий игрок “Кайрата” и сборной Казахстана. – Прим. автора) подошел тренер-селекционер “Днепра” и сказал, что будет разговаривать с руководством о нашем будущем в Днепропетровске. Для меня это стало большим сюрпризом, так как мой стиль игры больше подходил “Спартаку”, чем “Днепру”. А в июне нам уже предложили подписать контракт с днепропетровским клубом на хороших условиях. К тому же мне сразу пообещали квартиру, чего не гарантировали ни в “Кайрате”, ни в “Торпедо”. Другим важным фактором в пользу “Днепра” стало участие команды в Кубке УЕФА, а мне очень хотелось попробовать свои силы в еврокубках.

– Капитаном того “Днепра” был другой казахстанец – Антон Шох…

– В днепропетровской команде он играл опорного полузащитника, а в финале Кубка СССР 1989 года забил решающий мяч в ворота “Торпедо” (1:0). Ту победу мы посвятили маме Антона, которая умерла незадолго до игры. Я очень хорошо знал родителей Шоха. Антон часто приглашал нас, молодых игроков “Кайрата”, к себе домой, родители у него были очень хлебосольные. Отец Рохус живет сейчас в Волгограде, дай Бог ему здоровья.

Сын разочаровался в футболе

– Последним клубом в вашей советской игровой карьере должен был стать московский “Спартак”. Что не срослось?

– Впервые “Спартак” заинтересовался мной еще в 1984 году. Я уже договорился с деканом нашего института физкультуры о моем переводе на заочное обучение. Но приближалась армия, а из “Спартака” только что забрали в ЦСКА Валерия Шмарова, и Константин Иванович Бесков сказал, имея в виду меня, что ему “второй Шмаров” не нужен. В декабре 1990 года в “Спартак” меня позвал уже Олег Романцев. У меня руки и ноги чесались от желания попасть в этот клуб, но в последний момент я ему отказал. Посчитал, что болельщики “Днепра” воспримут мой переход в стан принципиального соперника как предательство. Все-таки в Днепропетровске прошли лучшие годы моей футбольной карьеры. Все взвесив, я решил уехать играть во Францию.

– В то время советские футболисты на Западе котировались?

– Да. Рекламу нам сделали киевское “Динамо” победой в Кубке кубков 1986 года и сборная СССР выходом в финал чемпионата Европы двумя годами позднее. Меня приняли очень хорошо. Другое дело, что “Аяччо”, с которым я подписал контракт, оказался клубом не очень чистоплотным. Корсиканцы не выполнили большинство обещаний, закрепленных в контракте. Причем не только по отношению ко мне, но и к “Днепру”.

– Из двоих ваших сыновей – Жени и Андрея – старший занимался футболом. Каковы его успехи?

– Женя пять лет занимался в школе “Сент-Этьена”. Однако за год до выпуска в команду пришел новый тренер, который ему не доверял. Женя весь сезон просидел на лавке и контракт с “Сент-Этьеном” не подписал, после чего разочаровался в футболе. Андрей же у нас парень музыкальный, к мячу его никогда не тянуло.

Сергей РАЙЛЯН