Абай САГИТОВ. Почему мстит земля

– Сейчас говорят, что развивать производство зерна в Казахстане уже невыгодно – почвы истощены и требуются десятки лет для их восстановления.  И поэтому нужно переходить на выращивание других культур. Так ли это?

– Раньше в Казахстане распахивали 25–30  миллионов гектаров. Еще 200 миллионов  –  засоленные почвы. Все эти деградированные земли можно восстановить и использовать. Для этого нужна вода. Она у нас тоже есть: в Алматинской, Жамбылской и Южно-Казахстанской областях находится 70 подземных водоемов, каждый из них по объему равен Балхашу. Проблема в том, что за 25 лет многие земли не получали минерального питания. Кроме этого, там скопился такой слой семян сорных растений, что невозможно получить никакой урожай.

Мы в опытном хозяйстве в Талгарском  районе Алматинской области установили капельное орошение на поле в 500 гектаров и на 90 процентов экономим  воду. Важный фактор – по технологии нужно оставлять на полях стерню, дробить солому. За ее счет образуется влагосберегающий слой, он не дает воде испаряться. Одновременно подпитываем почву простейшими микроорганизмами, создающими гумусный слой. Вносим жидкие удобрения, макро- и микро-элементы.  На этих землях получаем 115–120 центнеров пшеницы с гектара, хотя средний урожай по стране всего 7–8 центнеров.

– За какой срок можно восстановить плодородие почвы?

– Если хорошо относиться к земле, то за 2–3 года можно окупить все затраты на восстановление плодородного слоя, и уже на четвертый год пойдет чистая прибыль.

Всеобщая беда – безграмотность

– Что мешает внедрять новые технологии?

– Наши фермеры, к сожалению, большей  частью безграмотные. Не умеют даже правильно вносить пестициды, учитывать норму, дозу. Их надо обучать новым технологиям и приемам, показывать новую технику, разъяснять агрокультуру, на пальцах объяснять экономику.  Если фермер в хороший  год снимет 1,5 тонны сои с гектара, то получит 300 долларов прибыли с гектара. По уже апробированным технологиям  можно получать 1 700 долларов прибыли с гектара.  Но ученые, в том числе и специалисты нашего НИИ, не могут отслеживать мелкие хозяйства. Чтобы научная поддержка была эффективной, нужно объединять фермерские хозяйства в кооперативы, чтобы хозяева земли уже сами сеяли, поливали, следили за урожаем по определенной схеме, которую мы сможем подготовить. Фермер завтра вылетит в трубу, если не будет любить свою землю, не будет вкладывать в нее свой труд и деньги.

– И кто будет платить за обучение?

– Эти технологии мы готовы бесплатно передавать всем, кто желает работать. Мы живем за счет госзаказов, поэтому готовы учить бесплатно.

– Что еще можно сделать для повышения производства?

– Нужно стимулировать зерносеющие хозяйства переходить на сильные зарубежные сорта сои, кукурузы и их гибридов. Вся территория нашей страны – зона рискованного земледелия, поэтому важно обеспечить способность вызревать в относительно короткий период хорошей погоды. Используемые сегодня  в Казахстане сорта  не всегда могут это дать. Надо шире использовать тритикале – гибрид  ржи  и пшеницы. Он идет и в корм, и на производство муки, и  детского питания. Обычные твердые сорта пшеницы на севере Казахстана дают 7–8 центнеров с гектара. Отдельные хозяйства получают до 12–15 центнеров. Но в прошлом году у большей части хлеборобов на юго-востоке  было всего по 3–4 центнера. Есть мягкие сорта пшеницы, у которых клейковины столько же – 30–32 процента, и такая же стекловидность, как у твердых сортов. При этом на поливе они дадут урожай в 120–130 центнеров. Вы представляете, каким выгодным может стать сельское хозяйство? Кроме того, у твердых сортов  есть свои слабые места: они часто поражаются клещом, гнилью, другими болезнями. Сейчас выводят сорта, которые устойчивы к ржавчине, головне, корневой гнили, и государство  выделяет неплохие дотации для покупки семян. К сожалению, не все это знают.

Бедность от… богатства

– А есть возможность заменить твердые сорта на более урожайную и менее требовательную мягкую пшеницу?

– Есть, конечно. Вообще, в Алматинской области и на западе страны надо переходить на озимые сорта. На опытных площадках мы получаем 45–50 центнеров с гектара.  За счет аккумуляции в почве осенней влаги потом весной достаточно одного-двух дождей, чтобы они дали

3 тонны гарантированного урожая. Сейчас хотим запатентовать два зерновых сорта кукурузы.  Если на силос французские сорта дают 450 центнеров, наши, новые казахстанские сорта – 350 центнеров, даже без поливов. При поливе он, конечно, даст 450 центнеров. Местные сорта дают 300–350 центнеров, но только при хорошем уходе.

Сегодня самая большая проблема – развитие органического земледелия. Мы регулярно исследуем продукты, которые поставляют фермеры в город. Концентрация химикатов и микотоксинов превышает норму в 10 раз. Почему? Многие фермеры работать не хотят, сдают земли в аренду узбекам и киргизам – они применяют для борьбы с вредителями обычный китайский ДДТ и хлорку и неправильно используют наши ядохимикаты, завышая их нормы многократно. Это безобразие нужно остановить. Ведь мы отравляем людей: от попадания ядохимикатов в организм у людей начинаются депрессии, психоз, нервные расстройства, массовые аллергические заболевания, кожный зуд.  Землю надо передавать тем, кто может ее грамотно обрабатывать, чтобы они были заинтересованы на ней работать. В землю что вложишь, то от нее и получишь.

– У вас есть мечта?

– Если бы у меня сейчас была возможность взять 200–300 гектаров земли, я продал бы свою квартиру, вложил бы все деньги в землю и технику и через три года стал бы богатым человеком. У меня есть команда, есть знания, но нет собственной земли.