Владимир РЕДКОКАШИН: О “позвоночном праве”, дырах в законе и газификации столицы

“Дыры” в законах – это жизнь

– Вы восемь непростых лет были депутатом, секретарем маслихата Астаны. Сейчас четвертый год “сенаторствуете”. Где, на ваш взгляд, сложнее?

– Полагаю, в Сенате. В маслихате больше живой работы с людьми, это решение конкретных их проблем – сиюминутных и жизненно важных. Здесь, в Сенате, больше политических, глобальных задач. Ведь отсюда выходят законы, по которым будет жить страна. В них каждое слово должно быть значимо, поэтому решения нужно принимать очень взвешенно.

– В Комитете по социально-культурному развитию и науке вы оказались как культуролог?

– Комитеты подразделяются практически условно, и в них нет жесткой привязки к профессии депутата. Законопроекты, которые направляются в Сенат, проходят через все комитеты и всеми рассматриваются. Ведь цель – чтобы закон был реальной поддержкой для людей, а не для отдельных заинтересованных лиц.

– А как так получается, что и Мажилис над этим думает, и Сенат, и никак не могут во многих случаях представить – как извернутся наши предприимчивые ребята, чтобы обойти закон?

– Проблемы такого характера есть и в других государствах. Ведь откуда взялось: “На то он и закон, чтобы его обходить”? Естественно стремление человека искать лазейки в законах, причем мотивация может быть самой разной. Это жизнь. Задача законодателей – свести такие дыры к минимуму.

Эти непростые “жилищные отношения”

– Какие из недавно поступивших законопроектов вызвали особо принципиальные споры в Сенате?

– Горячо обсуждался законопроект “О жилищных отношениях”. Мы вернули его в Мажилис, защитив права тех людей, которые после реорганизации оказались работниками создаваемых казенных предприятий на праве хозяйственного ведения. По представленному законопроекту получалось, что человек, много лет отстоявший в очереди на получение жилья как бюджетник, лишался этого права вместе с изменением статуса предприятия. Такими “вычеркнутыми” могли оказаться многие работники здравоохранения, культуры, образования.

– Но если говорить в целом о тех же жилищных отношениях, почему монополистам в каждой редакции закона удается “протаскивать” свои интересы в ущерб гражданам?

– Конечно, очень много споров идет по этим законопроектам. Вообще, задача – добиться, чтобы принимаемые решения были абсолютно прозрачны. В первую очередь в вопросах, которые напрямую касаются интересов людей. Социально значимые законопроекты должны приниматься только после общественных слушаний.

 – Последнее время люди высказывают претензии все громче и настойчивей – через СМИ, через письма к вам, парламентариям… Но такое впечатление, что их плохо слышат.

– Проблемы не так просты, как кажется. Все принято валить на тех же монополистов, на то, что они, мол, за счет народа обогащаются. Да, здесь есть вопросы. Но есть и проблемы развития этих монопольных сфер. Мы говорим: водопровод, энергетика. Да, растут тарифы, но посмотрите – ведь беспощадно изношены сети, на 60–70 процентов. Их же нужно обновлять, а на что?

Враз не сломаешь

– Про износ на 60–70 процентов мы слышим лет 20. При постоянном росте тарифов. Но стоит копнуть контролирующим органам, как выясняется, что средства от повышения тарифов идут совсем на другие цели – на повышение зарплат, бонусы. А сколько говорится об управляющих компаниях, о КСК?

– Можно бесконечно ругать те же КСК и управляющие компании, но попробуйте соберите собрание – процентов 10–15 придет, не больше. Очень низка заинтересованность самих граждан, низка их активность.

– Сейчас как раз – масса исков именно по коммуналке. Люди пытаются защитить свои интересы. Но очень часто проигрывают энергетикам, управляющим компаниям или КСК, поскольку судьи действуют якобы в интересах государства. На самом деле – речь о псевдоинтересах. Или идут на поводу “позвоночного” права.

– Я тоже из советской системы координат. И тогда также действовало “позвоночное право”. И тоже говорили, писали, критиковали. Куда же это все вдруг, сразу денется? Необходима прозрачность и в судейских органах, и во всех силовых структурах. Есть проблема, ничего не скажешь. Человеческий фактор зачастую вмешивается даже в самый суровый закон. Допустим, вы судья, мы с вами – друзья или родственники, у меня проблемы – я вам звоню, прошу содействия. Разве не поможете?

– Или взятку дадите…

– Ну вот, вы сразу на взятки переводите. Не все так просто. Есть и такое понятие, как взаимные обязательства, другие моменты. Это реалии жизни. И враз их не изменишь, не сломаешь.

– У нас все суды оборудованы системами видеозаписи, причем на это огромные бюджетные деньги затрачены. Но почти все процессы идут при выключенных камерах, и нередко со страшными процессуальными нарушениями…

– Признаться, очень давно не был в судах, но нелишне изучить вопрос и сделать депутатский запрос по этому поводу.

Столичные фишки

– Вопрос к вам, как к почетному жителю Астаны: что думаете о дальнейшем ее обустройстве?

– Астана – мой родной город. Я здесь родился, вырос, работал. Разумеется, мне известны и все болевые точки, проблемы. Есть проблемы и концептуального, и практического порядка. Взять хотя бы вопросы здравоохранения. Здесь серьезные кадровые проблемы, как, впрочем, и во всех регионах. Но не забывайте, что за 15 лет город с 280 тысячами населения стал почти миллионником, в котором каждый человек вправе рассчитывать на тепло, воду, свет, газ, медицинское, транспортное обслуживание, образование и прочее, прочее. Конечно, может возникать много претензий к власти. И люди их высказывают, как, например, на недавнем отчете акима Астаны перед населением.

– А сами вы ведете прием граждан, как депутат Сената? С чем чаще обращаются?

– Приемы веду, но редко, к сожалению. Меньше общаюсь с горожанами, конечно, чем во время работы в маслихате. Сейчас совсем другой режим работы, другие обязанности – масса мероприятий, на которых нужно присутствовать, постоянная, даже рутинная работа над законопроектами, командировки, заседания комитета, пленарки… Да и обращаются меньше. А вопросы в основном одни: квартира, детский сад, устройство в общежитие. С общежитиями до сих пор в Астане положение критическое. Многие из них ведь постепенно переросли в малосемейки, часть фонда как-то сумели приватизировать. Большая проблема с жильем, что и говорить. И это несмотря на то, сколько уже сделано. Например, проблема сноса ветхого и аварийного жилья висела, не решалась больше 50 лет. Все эти древние “почтовки”, “жуковки” отжили свое.

– Какова судьба газификации Астаны, которую все так ждут?

– Очень важная тема, и не только для столицы – для многих регионов. Вопрос газификации завис. В позапрошлом году мы обращались по этому поводу с депутатским запросом в правительство. Вначале нас поддержали, но сейчас вопрос, как нам говорят, “пока решается”. Нет необходимых средств, ведь проект очень дорогой.

Когда кулаки – аргумент

– Чем вы занимались во времена передислокации столицы? Что вспоминается в первую очередь?

– В то время я был директором Конгресс-холла (до этого – Дворца целинников). Это было какое-то сумасшедшее время, особенно перед презентацией города. Даже не верилось, что все успеем сделать к сроку. Работали днем и ночью. То время уже вошло в историю страны, а для тех, кто работал над созданием новой столицы, – это особенно яркий момент жизни.

– В детстве вам довелось учиться в школах “нецентровых”, окраинных, у которых, прямо скажем, была “бандитская” слава. Часто приходилось драться?

– Доводилось, конечно. Но редко.

– То есть могли и уклоняться от конфликтов, и за себя постоять. А сейчас способны ли вы не только держать удар, но и самому его нанести?

– В буквальном смысле? Да. Когда сталкиваюсь с хамством, готов дать в морду.

Думай, кого выбираешь

– Как вы сегодня, с сенаторской позиции, расцениваете работу и перспективы маслихатов?

– Сейчас рычагов у маслихатов более чем достаточно. Изменения, внесенные в законодательство, дают возможность и недоверие акиму выразить, и затребовать все отчеты. Сегодня ни одна программа не может быть принята и проведена без одобрения маслихата.

– Было бы кому за эти рычаги дергать…

– Абсолютно верно: все зависит от человека, от его гражданской позиции. Вообще, по своему депутатскому опыту в маслихате знаю, что, когда поможешь решить вопрос хотя бы у себя в округе, большое удовольствие получаешь. Мне до сих пор звонят люди, которым в свое время помог, обращаются с другими вопросами. Номер телефона я ведь много лет уже не меняю… Согласен, сегодня пока еще не всегда депутаты могут проявить принципиальность, отстоять свою позицию. А возможности такие им даны. Поэтому нужна гражданская активность. Но она медленно прививается. И потом учтите: депутаты бывают разные. И люди должны задумываться – кого избирают.