Корни семейного древа

Необязательно в действительности обладать родовитыми предками. Достаточно лишь заплатить. Вот примерные расценки: 5700 евро стоит титул барона, 8000 евро – графский титул, за 12 000 евро у окружающих будут основания называть вас “ваше сиятельство князь”. Такие тарифы установило общество “Новая элита России”, возглавляемое Джуной Давиташвили.

Но есть и другие подобные организации. Одна из них, называющая себя не иначе как “Новая элита мира”, даже хотела возвести в рыцари Владимира Путина. Правда, о согласии или несогласии нынешнего премьера история умалчивает.

Чтобы получить ветвистое генеалогическое древо, достаточно паспорта и автобиографии. Поговаривают, за отдельную плату можно добиться “родства” даже с царской фамилией.

Проверить подлинность высокородного происхождения в большинстве случаев вряд ли кому удастся, архивы России до 1917 года по большей части безвозвратно утеряны. И от дворянских фамилий мало что оставалось – после Гражданской войны и нескольких волн массовых репрессий редко кто из княжеских да графских потомков остался в живых.

Да и сами дворянские титулы не имеют нынче никакой законной силы и не признаются государством. Это всего лишь забавы богатых, утеха собственного самолюбия.

Князья нового времени

В Казахстане высокородный титул доказать сложнее, ведь знания о принадлежности к тому или иному роду передавали из уст в уста, от поколения к поколению. А шежире – генеалогию знаменитых казахских родов – знали многие.

Причина была проста: в степи давно была установлена мудрая традиция – не заключать браки с родственниками до седьмого колена. Но чтобы соблюдать эту традицию, необходимо было обладать информацией обо всей своей родне. Вот и хранили предки эту информацию, передавая от деда к отцу, от отца к сыну, с младенчества затверживая все веточки генеалогического дерева. Так что лишних людей “приписать” к тому или иному роду довольно сложно.

Говорят, одним из первых титул князя за собой утвердил журналист из Шымкента. Ему его пожаловало то самое российское дворянское общество “Новая элита России”. В 2000 году он отправил в Москву родословную, в которой рассказал о своих титулованных предках, живших когда-то на Северном Кавказе. В ответ ему прислали две грамоты: одну – на звание дворянина, другую – с титулом князя. И уверяли, что обе грамоты можно передать по наследству.

Известный коллекционер Азат Акимбек получил титул князя в 2006 году от объединенного экспертного совета, возглавляемого предводителем Центральноазиатского дворянского собрания. Азату Акимбеку удалось доказать, что он является потомком Эмина-хаджи, одного из предводителей Турфанского княжества, входившего в состав Китайской империи. Дед Азата был правителем Илийского края и генерал-губернатором Кульджи.

– Титул князя унаследован мною по отцовской линии. Хотя отец и дед были репрессированы китайцами в начале 50-х годов. Нашей семье чудом удалось выжить, бежав в Казахстан. И хотя в советское время даже вспоминать о своем происхождении было не принято, сегодня, я думаю, такое время настало.

Кстати, после того как я стал князем, ко мне все чаще с вопросами обращаются казахстанцы. Среди них потомки чингизидов – торе, есть и представители рода священнослужителей – кожа. Они очень осторожно спрашивают: неужели в Казахстане возможно возродить княжеские и прочие высокие титулы?

Веточки знатных фамилий

Но интерес к прошлому, к истории собственной семьи не угасает. Наоборот, есть все возможности, чтобы добраться до корней семейной генеалогии.

Нам удалось познакомиться с правнучкой знаменитого хана Кенесары Нафусой Азимхановной Кенесариной.

– О том, что я и мои братья являемся потомками хана Кенесары, в семье говорить было не принято, – вспоминает Нафуса Азимхановна. – Особенно после того, как папа в 1938 году был репрессирован как участник алашординского движения. Через три месяца после ареста его расстреляли. Нашей семье пришлось переехать на юг, в Ташкент. Я окончила семь классов ташкентской городской школы, и мне предложили учить детей, я учила своих сверстников русскому и казахскому языку. После войны моего старшего брата Натая – он был геологом – разыскал Каныш Имантаевич Сатпаев и пригласил в Академию наук. Но после того как раскритиковали книгу Ермухана Бекмаханова про хана Кенесары, о нашем родстве трудно было молчать. Все стало проясняться, и… мои братья лишились работы. Натай вынужден был уехать в Ташкент. Другой брат, Мадияр, тоже был геологом, но ученой степени не имел, он уехал в Москву.

Я с отличием окончила биофак КазГУ, ученый совет рекомендовал поступить в аспирантуру, но меня не взяли. Направили в сельхозинститут, где я и проработала всю свою жизнь.

– К какой ветви ханской династии вы принадлежите?

– Есть ученый-тюрколог Турсун Султанов, специалист по истории чингизидов. Его монографии “Поднятые на белой кошме”, “Чингисхан и чингизиды” как раз об истории самих чингизидов и их роли в событиях прошлого. Раньше, до знакомства с его трудами, я считала, что наша ветвь происходит от Тока-Тимура, 14-го сына Джучи. Но в последней своей работе Султанов показывает, что наша ветвь происходит от старшего сына Джучи – Орда Еджена. И подробно пишет обо всех его потомках, кто из них и чем был знаменит.

Надо сказать, что чингизиды нашей ветви в свое время разделились на два лагеря: одни, дети Касыма, боролись против колонизации. Другие стали на сторону царизма (к этой ветви, например, принадлежит фамилия Валихановых).

Даже царские чиновники и офицеры, с которыми воевал Кенесары, очень хорошо о нем отзывались, ценя в нем воспитанность, уважительное отношение к людям. Один из современных исследователей движения Кенесары Касымова, С.К. Жакыпбек из Анкары, охарактеризовал войну, которую тот вел против царизма как священную. Он пишет, что Кенесары отражал интересы своего народа, своей земли.

В записках российского исследователя А. Добросмыслова о Кенесары говорится, что “этот султан был человек энергичный, решительный, обладающий к тому же недюжинным умом”.

В. Потто писал, что “во главе мятежа стояла буйная, но даровитая и в высшей степени энергичная личность”. М. Венюков подмечал, что “в своих подчиненных он (Кенесары) умел вселить обожание и готовность следовать за ним куда угодно”. Поражаясь кипучей энергии и организаторскому таланту Кенесары, В. Потто сравнивал его с Шамилем, а Семенов-Тян-Шанский – с понтийским царем Митридатом VI Евпатором, который вступил в войну с Римом… Выдающийся русский ученый Н.Я. Коншин писал: “Только в лице Кенесары Касымова мы встречаем в истинном смысле народного киргизского героя, мечтавшего о политическом единстве всех киргизских различных племен и даже орд”.

– Много ли сегодня потомков Кенесары?

– Много. И не только в нашей стране. Одна из наших прабабушек, которая была в младенчестве вместе с матерью и братом взята в плен казачьим отрядом, так и осталась в России. Ее выдали замуж, у нее родился сын, который потом воевал в Великую Отечественную войну. Это генерал Моисеевский. Перед смертью мать рассказала ему, кто он и откуда родом. После войны он разыскал Натая, моего старшего брата, написал ему письмо. Это письмо сейчас хранится у Шотамана Валиханова.

В Алматы живут две мои сестры – Аян и Баян и брат Тауке. Баян вышла замуж за известного философа Агына Касымжанова. Их дочь Анель тоже стала доктором философии, профессором, написала книгу об Аль-Фараби. Я ею очень горжусь. Сын Аян – Кеннет – инженер, окончил сельскохозяйственный институт. В Москве живет Александр (Ескендир) Кенесарин, родной брат Анатолия Кенесарина, сын Мадияра. В Ташкенте проживают мои племянники Марат и Манап Кенесарины. Мой сын Ахмед Мурзабулатов является потомком Кенесары по женской линии.

Подрастает и младшее поколение, например, дочь Мурата Кенесарина, моего племянника, Тогжан.

– Сохранились ли какие-то изображения вашего знаменитого предка Кенесары-хана?

– Нет, не сохранились. И все художники почему-то рисуют его похожим на Шоту Валиханова.

– Из года в год возникает вопрос о возврате головы Кенесары-хана в Казахстан…

– Да, мне известно, что голова моего предка находится в Гохране. И это очень печально, ведь тело должно быть предано земле. Тем более что смерть его была ужасной. После того как киргизские манапы захватили самого Кенесары и небольшую группу сопровождавших его людей, его самого несколько дней пытали, а затем подвергли жестокой казни. Есть предание, что недруги, желая заполучить его семя, приводили к нему каждую ночь самых красивых девушек, но он не пожелал ни одну. После казни его голову отправили в Омск генералу Горчакову, а тот в свою очередь отправил ее в Петербург, где она хранилась в Эрмитаже.

Многие пытались ее вернуть, но тщетно. Вообще это целая тема для размышления: почему кости и могилы казахских ханов находятся вне Казахстана? Могила Джучи-хана пуста, его череп был вывезен в лабораторию Герасимова и там забыт. А могилы ханов Есима и Тауке, расположенные вблизи мечети Ходжа Ахмеда Яссауи, были снесены бульдозером во время последней реставрации памятника. Я уже не говорю о прахе брата Кенесары – Наурызбая, его племянников и еще 15 казахских султанов, оставленном в киргизской земле...

Результат иногда разочаровывает

Говоря о возрождении высоких княжеских званий и титулов в Казахстане, многие задаются вопросом, а для чего это, собственно, нужно? Многие историки даже отговаривали нас затрагивать эту тему, поскольку были уверены: потомков торе и кожа на самом деле не так много. И даже кто есть, вряд ли могут претендовать на те же права и привилегии, что имели их предки. Да и стоит ли нагромождать на уже имеющиеся заблуждения и мифы еще и новые?

Один из разработчиков и инициаторов ДНК-проекта “Единое шежире казахов” Ерлан Туруспеков считает, что изучать прошлое нужно с особой осторожностью:

– Наш проект только начал развиваться. Но уже сегодня нам приходится сталкиваться с фактами генетической разнородности тестируемых представителей линии торе. Трудности в использовании методологии ДНК-генеалогии заключаются в том, что у нас очень мало образцов ДНК казахов. Это, в свою очередь, предопределяет проблемы в выявлении связей и генеалогических связей последних несколько столетий, другими словами, генетические связи глубокого прошлого для нас сегодня куда яснее, чем события, которые произошли в сравнительно недавнем прошлом.

Фото Руслана ПРЯНИКОВА, Ивана БЕСЕДИНА и из архива семьи Кенесариных

Жанар КАНАФИНА